Пользователи соцсетей скорбят: на Украине убит еще один российский журналист

В соцсетях пишут об очередной смерти на Украине. На этот раз от пули погиб оператор "Первого канала". Он героически продолжал съемку до последнего вдоха, отмечают в медиа. 


Самый трогательный отзыв об Анатолии Кляне опубликовал его друг Игорь Рискин в совоем  Facebook. Журналист и ведущий "Голоса Америки" написал интересную историю погибшего оператора. Ее мы публикуем полностью.

"У Толи Кляна, который с гордостью рассказывал, что до того, как взять в руки камеру, некоторое время занимался слесарным делом, была коронная фраза, пользовавшаяся неизменным успехом, никогда не надоедавшая ни ему, ни нам, и даже ставшая крылатой. Приехав в командировку, Толя, обозревая новые места, с чувством говорил: "Мог ли я, простой слесарь, подумать, что попаду (увижу, окажусь)..." (дальше следовало название места, описание увиденного и т.д.). В США, во Французской Гвиане, в Пакистане, в Индии, в Камбодже... Там на съемках мы были вместе. Веселый, надёжный, собранный. Профессионал. Мастер на все руки. А до этого - еще во времена ЦТ - он прошел зарубежные корпункты в Йемене и Португалии. Затем в Югославии, где снимал войну. Чего и где он только ни снимал... "Мог ли подумать я, простой слесарь...", - с неизменным энтузиазмом произносил Толя, и мы начинали хихикать. Мог ли подумать я, его бывший коллега, что Анатолий Клян в свои 68 (которые бы ему, правда, никогда никто не дал) поедет в Донецк. На войну. И там погибнет. Будет в автобусе - раненый, теряющий сознание - кричать: "Я не могу держать камеру!". Словно в выпавшей камере и была его жизнь. Мог ли подумать я, экс-корреспондент, обожавший работать с Толей, что увижу эти кадры и услышу его вскрик. И не смогу ему ничем помочь. Хотя бы подхватить эту камеру, за которую он переживал больше, чем за себя самого.
А вспоминается 2003 год. Нью-Йорк. Заканчивается долгая командировка. Мы работали в ООН. Толя и звукооператор Боря Тюлькин подсчитывают все наши кофры с аппаратурой, сумки, коробки... Получается 14, что ли, мест. Габаритных и тяжелых. Но я спокоен, потому что заказал большую машину. Мы выходим из гостиницы и замираем. 63-ю улицу перегородил длинный белый лимузин из тех, на которых знаменитости приезжают получить свой законный "Оскар". На стекле написано: "Welcome, Mr. Igor Riskin". Я наугад позвонил не в ту фирму. В той были только лимузины поменьше и побольше. Я просил большую машину. Они прислали. У нас истерика от смеха. Мы фотографируемся у лимузина. А дальше начинается цирк, потому что багажник чисто декоративный, телевизионную аппаратуру в нем возить как-то не принято. Поэтому все наши металлические кофры и прочее барахло мы запихиваем в этот шикарный салон с кожаными диванами, мини-баром, цветомузыкой и видео-проигрывателем. Едем в аэропорт Кеннеди, собирая все пробки от Манхеттена до Бруклина, ибо наше авто не отличается поворотливостью. Но мы всю дорогу хохочем. Толя с Борей пристрастно изучают и дегустируют содержимое мини-бара, я пытаюсь удержать собственным весом незакрепленные, поставленные один на другой кофры. Один на ухабах лупит меня железным углом по затылку. Но я заслужил. Нашего веселья это не омрачает. Оно продолжается у терминала, куда подкатывает этот сказочный белый лимузин, и из него вместо голливудских звезд выскакивают три мужика в джинсах и жилетках и, помогая себе и друг другу самыми заковыристыми русскими выражениями, достают из лимузина бесчисленные и обшарпанные в долгих путешествиях железные коробки. Съемочная группа летит домой в стиле "Знай наших". "Мог ли я, простой слесарь, подумать...". Кажется, тогда в аэропорту у лимузина Толя этот сакраментальный рефрен не произнес - не до того было. Но про себя-то наверняка декламировал. Толя, Толя... Прощай!"

Спецкоры "Первого канала" Антон Чечулинский  и Юлия Ольховская делятся в своем Facebook сообщением о гибели их коллеги. Юлия Ольховская пишет у себя на странице: "Еще две недели назад мы с Толей снимали на Майдане. Он был рад, что приехал в командировку, потому что уже давно никуда не ездил. Пусть земля ему будет пухом".

Телеоператор Анатолий Клян погиб в ночь на понедельник, попав под обстрел в Донецкой области, но несмотря на смертельное ранение, Анатолий Клян также продолжал вести съемку. Как отмечается на сайте канала, слово "камера" стало последним его словом. "Его камера запечатлела трагический момент: когда Анатолия ранило, он продолжал снимать. Пуля попала в живот. На кадрах видно, как Анатолию оказывают помощь его коллеги. Он еще в сознании. Анатолий держался из последних сил и хотел сам закончить съемку. Когда оператор понял, что сделать это уже не сможет, он сказал об этом своему корреспонденту", — говорится в сообщении "Первого канала".

Главред "Звуки.ру" Соня Соколова и блогер Наталья Радулова тоже не обошли стороной эту тему. Радулова сделала репост на своей странице от журналиста Дмитрия Виноградова, который выразил свое мнение насчет гибели работников СМИ на Украине в общем, и смерть Кляна в частности. Итак, он отмечает, что за время конфликта на юго-востоке Украины погибло уже пять журналистов. "Итальянский фотограф Андреа Роккелли и его фиксер Андрей Миронов, который сотрудничал с "Новой газетой", тележурналист Игорь Корнелюк (ВГТРК), видеоинженер Антон Волошин (ВГТРК), теперь вот Анатолий Клян (Первый канал)", - пишет журналист Виноградов. Он считает, что если бы не россияне, которых либеральное сообщество называет пропагандистами, мир бы не знал, что там происходит. "И можно сколько угодно называть их "пропагандонами", но чтобы врать, не обязательно быть на передовой ", говорит автор.

Очень интересные мысли он выражает относительно общественной огласки вокруг работы Кляна на Украине: "Работал без аккредитации, въехал нелегально, занимался пропагандой, начальство пожалело ему бронежилет, но на самом деле акцент на таких моментах, пусть даже они имели место - это всего лишь попытка обесценить смерть человека". Анатолия Кляна он называет человеком, который просто делал свое дело, не воевал и никого не убивал. "И люди, которые обесценивают его смерть, на самом деле просто пытаются опустить его на свой убогий уровень - сами-то они бы, конечно, обосрались ехать в такое место. Вот и он в своей смерти как будто бы сам виноват, да и нет в ней ничего такого. Я уж не говорю о том, что говорить такие слова в день смерти и в день похорон - это неприлично и не по-христиански", – написал Виноградов.