В соцсетях не утихают споры о Charlie Hebdo и "Левиафане"

Сегодня, 14 января, вышел первый после теракта номер Charlie Hebdo. На обложке издания изображена карикатура на пророка Мухаммеда,  держащего в руках табличку "Je suis Charlie" ("Я – Шарли"). В верхней части обложки надпись "Tout est pardonné" ("Все прощено"). Тираж нового выпуска составил 3 миллиона.

В номере опубликованы карикатуры художников, погибших при нападении на редакцию Charlie Hebdo. Автор карикатуры Луз призвал читателей приобрести новый выпуск, чтобы поддержать свободу слова во Франции и во всем мире.

По злободневному вопросу высказался Евгений Гришковец. Писатель и драматург примкнул к тем, кто называет себя "Я не Шарли". Гришковец почему-то считает, что вышедшие во Франции на Марш Единства вообще не понимали, что произошло.

Он также упрекает президента Франции Франсуа Олланда в том, что он воспользовался ситуацией ради того, чтобы набрать политические очки:

"Мне противно было видеть, как бездарный артист Франсуа Олланд с трудом скрывает радость от произошедшего. Он вёл себя 11 января, как именинник, как заштатный актёр, которому неожиданно устроили пышный бенефис, и у него вдруг появился шанс побыть в центре внимания и возможность сыграть новую роль. Он периодически даже забывал изображать скорбь. А когда изображал, то у него плохо получалось…"

"А множество французов-мусульман вышли на улицы, напуганные не только кошмаром терактов, но и движимые страхом усиления исламофобии, опасением прорыва ненависти к любому мусульманину или просто очевидно приезжему. Они спешили сообщить всем о том, что не имеют ничего общего с террористами и радикальными исламистами. Этим людям тоже стало страшно в их жилищах… Хотя карикатуры журнала Шарли не могли не оскорбить их религиозных чувств", - пишет Гришковец на своей странице в Facebook.

Текст Гришковца вызвал резонанс в соцсетях. Журналист Наталия Геворкян называет автора неумным.

"Клюквиафан"

Алексей Навальный выложил скриншот мнения, отличного от взглядов, разделяемых большинством кинокритиков, которые высоко оценили картину, получившую на днях престижную награду, снабдив комментарием: "Хороший текст, прямой. Только это, пусть они сами валят в свой "Левиафан" к пьяным местам и ворам-мэрам. А мы хотим ментов трезвых, мэров честных и права человека".

Переводчик Харуки Мураками Дмитрий Коваленин пишет, что если какой-нибудь столичный житель "начнет еще раз в моей ленте рассуждать об эстетике, актерском мастерстве, чернушности, неестественности сцен, "некорректности пиратского просмотра" или даже непатриотичности этой картины - я желаю Господу сделать так, чтоб он или она, а также их дети и внуки всю оставшуюся жизнь прожили так же, как герои фильма. На какой-нибудь Коле или Сахалине, Камчатке, Курилах или Чукотке, в Бурятии, Приморье, Брянске или Забайкалье... Только еще и зимой. Так, как живет большинство моего народа. Зачем-то. Ибо жить так действительно незачем - и надо что-то с этим делать. Но оспаривать это - чистая подлость...".

Орфография и пунктуация авторов частично сохранена.