Расследование о крипте. Отрывок из книги «На шифре. Инсайдерская история криптовалютного бума»

Ethereum — передний фронт цифровой валюты

Пока программисты Ethereum оправлялись от последствий скандала с The DAO и DoS-атак, выискивая слабые места протокола, криптомир открывал для себя возможности крипты в целом и Ethereum в частности.

Чуть больше года назад, в мае 2016-го, когда The DAO заканчивала свой исторический краудсейл, Фред Эрзам, соучредитель американской криптобиржи Coinbase, выложил пост под названием «Ethereum — передний фронт цифровой валюты». В нём он ставил вопрос, почему до сих пор в биткойне создавались только кошельки и обменники (тогда как интернет подарил миру Google, Amazon, Netflix и многое другое). «По моей теории, скриптовый язык биткойна — та часть каждой транзакции, которая позволяет запускать небольшую программу, — слишком ограничен, — писал он. — И вот появляется Ethereum.

Он отметил, что Ethereum уже после девяти месяцев существования демонстрирует бóльшую активность по разработке приложений (или dapp — децентрализованные приложения), чем биткойн после семи лет.

В августе в другом посте — «Токены блокчейнов и рассвет децентрализованной бизнес-модели», он написал, что на данный момент венчурные капиталисты вложили в традиционные стартапы, сосредоточенные на цифровой валюте, более $1 млрд, но только за прошедшие четыре месяца блокчейновые децентрализованные проекты (а не стартапы с внутренним управлением) привлекли больше $250 млн — не получив при этом от венчурных капиталистов ни цента. «И какого черта происходит? — спрашивал он. — Все дело в токенах блокчейнов».

Как токены стали решением бизнес-проблем

Многие проекты, как и The DAO, привлекали капитал за счет выпуска токена, предназначенного для применения в этой конкретной сети. По его словам, токены были использованы не только для первичного размещения монет (ICO), чтобы набить эфиром кошельки их эмитентов; они применялись в самих dapp. Можно платить этим токеном тем, кто предлагает свои услуги сети, а потом обменивать его на другие валюты. Отличало эти проекты то, что они не были традиционными приложениями с центральной компанией, выпускающей обновления и заключающей сделки; это «децентрализованные программные протоколы» (выделено Эрзамом). Раньше протоколы не приносили прибыль. Например, ничего не заработали создатели простого протокола передачи почты (smtp). Зато заработали создатели Outlook, Hotmail и Gmail — приложений на основе smtp. Однако теперь токены позволяли авторам протокола вознаграждать самих себя, потому что токены можно создать вместе с сетью и часть оставить себе как долю в стартапе, а часть — выделить для дальнейшей работы.

Еще токены решали другую бизнес-проблему — как развивать сеть. «Вспомним начало твиттера, — писал Эрзам. — Ценность того, что ты один из первых немногих пользователей в сети, была невысока — больше никто ею не пользовался, а значит, не было и контента! Теперь в твиттере миллионы, и люди видят в нем большую ценность». Токены решили проблему «курица или яйцо» в плане стимула для присоединения к сети, пока та еще маленькая: дайте людям частичное право владения, словно долю в стартапе, — чем раньше присоединишься, тем больше вознаграждение. А в чем эта доля выражается? В токенах.

По теме: Хакеры взломали X (Twitter) создателя Ethereum и украли у его подписчиков $691 тыс.

Пост о «жирных протоколах»

Через несколько дней, когда Ethereum отстранился от ETC, а Андрей Терновский угрожал судом Группе белых шляп, Джоэл Монегро, в то время аналитик венчурного фонда Union Square Ventures, развил эту тему в посте «Жирные протоколы», проиллюстрировав идеи Фреда простыми черно-белыми диаграммами. В отличие от интернета, где ценность слоя протоколов невысока, а слоя приложений — огромна, биткойн имеет рыночную капитализацию в $10 млрд, «но самые крупные компании на его основе стоят в лучшем случае несколько сотен миллионов», писал Монегро. «Капитализация Ethereum уже составляет 1 млрд — еще до появления прорывных приложений и всего через год после запуска». Возможно, из-за понятных графиков криптосообщество назвало пост «диссертацией о жирных протоколах».

И вдруг все бросились искать новые токены крупных протоколов. А ведь создавать их в Ethereum так просто. Прошлой осенью Фабиан Фогельштеллер из группы «Робин Гуд» попросил прокомментировать давнюю идею Виталика: стандартизация смарт-контракта для создания новых токенов. Этот пост Фабиана занял двадцатую строчку на борде «Ethereum: просьбы о комментариях» (Ethereum Request for Comments), созданной для обсуждения улучшений протокола. После 362 комментариев люди остановили свой выбор на ERC-20 — классе токенов, которые участвуют в стандартизированном смарт-контракте. Благодаря этому ими могут с легкостью оперировать биржи, кошельки и так далее.

Мало того что теперь создать новый токен было раз плюнуть, так еще и целый ряд программистов заворожила история The DAO — не того, как она с треском провалилась, а того, как она собрала почти $140 млн, — а также история Ethereum, собравшего $18 млн, а теперь стоившего уже $1 млрд. Некоторые из тех, кто работал над предложениями для The DAO, решили создать собственные токены и продавать их людям. В августе таким способом было собрано лишь $1,3 млн, но в сентябре ICO принесли уже $23,2 млн. В октябре эта сумма равнялась $13,4 млн, в ноябре — $20,1 млн.

Фото на обложке: Unsplash