Архив rb.ru

Антон Данилов-Данильян: "Мы формировали новые экономические основы России"

Архив rb.ru

Председатель совета директоров Rodex Group о том, как чиновничий опыт пригодился в бизнесе

Антон Данилов-Данильян: "Мы формировали новые экономические основы России"
Присоединиться
Антон Данилов-Данильян, председатель совета директоров инвестиционно-строительного холдинга Rodex Group, с 1990 г. 14 лет последовательно делал карьеру чиновника, пока, по его словам, ему не стало скучно. И тогда он ушел в бизнес. Своими размышлениями о том, что происходит сейчас в различных отраслях рынка и какие меры должно принять государство для выхода из кризиса, он поделился с «Ведомостями».

- Что вам нравилось в работе чиновника и что не нравилось? И что нравится в предпринимательской деятельности, если сравнивать?

- Нравилось тогда и нравилось сейчас - разные вещи. Тогда (в начале 1990-х гг. - «Ведомости») мы фактически формировали принципиально новые экономические основы России. Мы буквально в пожарном режиме участвовали в текущем управлении. Потому что золотовалютных резервов в начале 1990-х не было. А был полный хаос, разрыв хозяйственных связей между предприятиями, не было нормального экспорта, и была безумная инфляция. Ситуация была напряженной, но каждый чувствовал себя не просто винтиком, а одной из осей и, если ее выдернуть, механизм может сильно пострадать.

К середине 2000-х гг. началось нормальное функционирование страны в спокойной бюрократической системе, на фоне прекрасного экономического роста, больших золотовалютных резервов и бюджетного профицита. Наше подразделение (экономическое управление президента РФ) в администрации уже не вмешивалось в оперативное управление, а больше вело экспертно-методическую деятельность. Больше консультирования и стратегических разработок. Но одновременно роль этого органа стала постепенно падать. Много наших инициатив ложилось в ящик.

- Почему?

- Наши стратегические разработки не воспринимались правительством, которое занималось скорее финансовой стабилизацией. А там, где курс взят на экономию, не может быть качественного развития. Мне стало скучно, я начал задумываться о том, чтобы поработать в бизнесе. Затем началась административная реформа, экономическое управление президента РФ упразднили, а должность начальника объединенного экспертного управления мне не предложили. Сказали: иди либо заместителем [в это управление], либо в одно из министерств замминистра.

- Заместителем министра быть не интересно?

- Нет, не интересно. Того министерства, которое предлагали, - не скажу куда - не интересно. Бизнес дает возможность смотреть на ту же экономику, но уже с другой стороны. И то, что я видел в черно-белом цвете сверху, теперь расцветилось всеми цветами радуги снизу.

- Вы не только в Rodex Group работаете. Времени на все хватает?

- Времени хватает. Если прийти в бизнес с госслужбы, особенно с позиции, на которой я служил, то работать 16-18 часов в сутки - дело привычки. И в первые две недели в бизнесе я понял, что, если не займу себя в той мере, в которой привык, я лопну. Меня энергия просто порвет по частям. Поэтому я, посовещавшись с «товарищами», пришел к выводу, что мне нужно вести определенный блок общественной работы.

Таких работ у меня три. В частности, я возглавляю экспертный совет «Деловой России» и комитет по инвестиционной политике Торгово-промышленной палаты.

- В Торгово-промышленной палате вы чем занимаетесь?

- Прежде всего разрабатываем законы. В нашем законодательстве нет такого понятия, как «дедушкина оговорка», которая гарантирует защиту любому инвестору от ухудшения налоговой системы, или любого другого режима госрегулирования. Во многих странах «дедушкина оговорка» введена. Инвестор приходит, и на срок окупаемости проекта любое ухудшение системы его не касается. Он и налоги платит по-старому, и технические нормы, заложенные в оборудование, соблюдает по-старому.

- То есть, как бы ни менялась текущая ситуация, на инвесторе это не отражается?

- Улучшения - можно. Ухудшения - нельзя. Но в России этого нет. Мы писали поправки в закон, пытались это пробить. Но до сих он все никак не выйдет даже на первое чтение. В Минфине нам сказали: это что же получается? Для каждого инвестора нужно делать специальный режим налогообложения? Общего языка найти не удалось.

- Правительство России принимает антикризисные меры, дает банкам деньги на поддержание ликвидности. Однако участники рынка сетуют, что с начала кризиса кредит получить практически невозможно: банки не спешат раздавать полученные средства.

- Я работаю с банками довольно плотно. Из всего пакета помощи, который есть (а это почти 6 трлн руб.), почти все - это кредиты.

Цена кризиса для российского бюджета и экономики в целом еще не посчитана. Средства выдаются на срок от трех недель до трех месяцев, и только сейчас переходим на шесть месяцев. Но это короткие пассивы, в рамках которых невозможно восстановить кредитование. А банки не имеют гарантий ни от Центрального банка, ни от Минфина, что им удастся пролонгировать кредиты. Классическая недоработка. Тот же самый ЦБ не заинтересован в длинных отношениях. Потому что ЦБ смотрит на другие страны и видит, что там средства дают только на поддержание ликвидности, а вовсе не для того, чтобы восстановить кредитование.

Второй момент, почему банки ведут себя подобным образом, - это так называемый «синдром Алексеева». В 1998 г., когда в России случился дефолт, многие банки, набравшие синдицированных кредитов за рубежом, начали валиться. В это время в московском главке ЦБ работал заместителем Александр Алексеев. Именно он выдал стабилизационный кредит банку «СБС-Агро». Эти деньги «СБС-Агро» потратил не только на выплаты вкладчикам или поддержание текущей ликвидности. Много было куда-то уведено. Алексеев сел в тюрьму. Но он ведь пытался стабилизировать финансовое положение банка. И не он был виноват в том, что руководители этого банка не смогли стабилизировать положение и объяснить внятно, куда делись полученные средства.

Кстати, Алексеев по-прежнему работает в московском главке, его восстановили на службе, его уважают в банковском сообществе. Тем не менее любой чиновник ЦБ, Минфина, ФСФР и других служб прекрасно помнят эту историю. А после дела Сторчака опасения только усилились.

- А что делают в кризис в других странах?

- В других странах, например, вообще не используют такой короткий метод рефинансирования. Там просто оценивают потребность экономики в деньгах и наполняют ее и через регулирование ставки рефинансирования, и через покупку акций банков. А в России ставка рефинансирования особой роли не играет. Но все потихоньку убеждаются, что сегодня нужно усиление роли ставки. Особенно сейчас, когда идет отток денег из России за рубеж, торговое сальдо сокращается, цена на нефть идет вниз, металлы теряют в объеме сбыта из-за сокращения зарубежного спроса.

Инвесторы выводят средства с фондового рынка, не реинвестируют прибыль, полученную от предприятий, назад в российскую экономику, а пытаются поменять на доллары и вывести за рубеж. Значит, надо что-то делать для наполнения рублями всей нашей экономики помимо известного механизма «доллары в обмен на рубли».

- А что можно сделать?

- Полноценное рефинансирование. Надо расширять количество инструментов, которые использует Центробанк для выдачи денег в экономику, удлинять сроки использования. Но можно и прямо выдавать банкам ресурсы без обеспечения - кстати, это сейчас разрешили делать.

- А разве не именно это привело к тому, что случилось?

- Нет. Общий кризис доверия и короткие сроки банковских пассивов - вот основные причины. Из-за недоверия рынок межбанковского кредитования оказался в кризисе. Просьбы Ассоциации российских банков предоставить гарантии ЦБ хотя бы на половины сумм, которые на межбанке есть, остались без должного ответа. Возник еще кризис между банками и реальным сектором.

- Что вы имеете в виду?

- Банки не знают, предприятия каких отраслей выживут, а каких - нет. Внешний спрос сокращается. Соответственно, некоторые экспортные отрасли начнут испытывать проблемы. И их смежники тоже. Но и внутренний спрос сокращается. Инвестиции и инновации - всегда первые жертвы любого кризиса. Соответственно, производители основных элементов инвестиций, будь то металл или цемент, в первую очередь реагируют на кризис из-за сокращения спроса. И, соответственно, сокращают предложение для своих смежников.

- Вы заявляли в прессе, что «круг получателей государственной поддержки может оказаться слишком узким, большинство компаний в него просто не впишутся. К тому же механизмы вливания госсредств в рынок недвижимости видятся потенциально коррупционными, и даже рыночный отбор компаний вряд ли избавит от коррупции». Что вы имели в виду?

- Да. Я так говорил. Для того чтобы получить госзаказ, многие, особенно разоряющиеся компании, пойдут на самые разные ухищрения. В ход будут пущены большие денежные суммы.

- То есть я права в предположении, что все эти механизмы - всего лишь еще один доступ к кормушке?

- Конечно же, вы правы, вы же в России живете. Пока нормального рынка нет, за то, чтобы получить участок в Москве, надо заплатить бешеные деньги, и даже для того, чтобы перевести землю в Подмосковье из одной категории в другую, надо платить не только по тарифу. Пока девелопера, если он не хочет платить, будут пускать по десятому кругу одних и тех же согласований, нормального рынка не будет.

- А когда будет? Будет вообще в России нормальный, прозрачный и честный рынок недвижимости?

- Надо непрерывно совершенствовать законодательство в пользу автоматически действующих процедур, не зависящих от чиновников. Вообще. Никак. Не зависящих. Чтобы идти этим путем, нужно, чтобы соответствующая комиссия по борьбе с коррупцией постоянно мониторила в режиме обратной связи с участниками рынка состояние дел. И в каждом случае, когда чиновник имеет возможность маневра, проводили бы анализ и этот неоправданный маневр пресекался бы путем изменения формулировок в нормативной правовой базе. Последовательное движение в течение десятков лет по этому пути должно дать результат.

- То есть мы не доживем?

- Не знаю. Я надеюсь. Может, лет через 20 - это в самом лучшем случае.

- Вы утверждали, что одно из последствий кризиса - цены на загородное жилье могут подняться на 50%.

- Да. Потому что сократится предложение. Сейчас новые площадки практически не осваиваются. Девелоперы сократили инвестиции, им бы достроить то, что начали. Соответственно, через какое-то время возникнет существенный дефицит предложения на рынке.

Кризис начался неожиданно, выход из него тоже случится неожиданно. Никогда не предугадаешь, когда это начнется. Но как только это начнется и потенциальные инвесторы, которые сейчас сидят на деньгах, поймут, что начался рост и надо вкладывать, чтобы отбить максимальную маржу, начнется подъем.

- По мнению многих экспертов, не будет резкого скачка цен хотя бы потому, что к моменту наступления кризиса недвижимость была сильно переоценена и цены были спекулятивными.

- У нас мало предложения. Цены росли не потому, что туда вкладывали капиталы. Это не фондовый рынок, а реальный сектор. Здесь цена сильно растет, когда налицо недопроизводство.

В Америке сейчас перепроизводство. Там начался ипотечный кризис, потому что имеется гигантское количество квартир и домов по всей стране, которые буквально впихивали всем кому не лень, видя, что цена растет. Там ипотека по объему на душу населения в 20 раз больше, чем у нас. Россия сейчас похожа на Америку старую, ту, где домов было мало, где жили в трущобах, в вагончиках. И когда Франклин Рузвельт выводил Америку из депрессии, он в первую очередь сделал акцент на развитии рынка жилищного строительства. Это повлекло за собой развитие и рынка строительных материалов, и самых разных отраслей американской экономики. России надо делать то же самое.

- Эксперты также говорят о том, что самое страшное случится в январе. И жилье - городское и загородное - обязательно рухнет в цене минимум в 2 раза. Вы что об этом думаете?

- Когда цена падает? Когда спрос маленький, а предложение огромное. А сейчас предложение практически не растет. Значит, должен упасть спрос. То есть у людей должно денег с трудом хватать только на еду. Сейчас люди, наоборот, увеличили количество денег в своих руках за счет того, что забрали их из банков. Довольно много за сентябрь и октябрь. Только в первую неделю ноября чуть-чуть пошел обратный процесс. Где все эти деньги? С чего вдруг у нас упадет спрос? Многие продолжают покупать дома. Например, у нашей компании. Хотя продажи в Московской области у нас несколько упали.

- Насколько сократились продажи?

- По-разному, у нас же много поселков. Зато в регионах продаются с опережением графика. И в совокупности компания план выполняет. Лично я не верю в падение цен. Но даже если падения и начнутся, январь - не тот срок.

- А какой тот?

- После января.

- Что еще может произойти? Почему спрос сожмется?

- Долгосрочная тенденция увольнений и вывода части персонала за борт предприятий через длительные отпуска, часто без содержания. Причина - у компаний сжимается возможность продавать свою продукцию. Но и это надо анализировать со спокойной головой. Если это результат сокращения спроса за рубежом, то это объективный процесс. Значит, мы реагируем на мировую рецессию. Но если рецессия - 2% в год, пусть даже длится это два года, то общее сокращение - 5%. Значит, в среднем бизнес сократится на 5%. Не та тема, чтобы говорить о катастрофе.

- Может быть, будут глобальные сокращения в компаниях, где был раздут штат.

- Верно. Таких примеров масса в нашей экономике. Есть предприятия в 6 раз больше численностью, чем зарубежные аналоги. И даже не из-за того, что технология отсталая и требует больше труда. А просто привычка. Но бухгалтерский штат, например, раздут из-за администрирования. Наша финансовая система требует огромной отчетности. Мы сравнивали отчетность российскую и Швеции. Наша - примерно в 12 раз больше по количеству листов. А набор льгот в Швеции - тех самых, которым у нас так противятся финансовые органы, - значительнее.

- Каковы последствия для российского рынка недвижимости?

- Вымывание мелких девелоперов с рынка - разорение или поглощение. Но по завершении кризиса они снова возникнут. Строительные бригады будут распущены, много людей вернется в свои республики. Крупные девелоперы в «малоэтажке» сохранятся. В отличие от «многоэтажников» они в меньшей степени зависят от кредитов.

- Почему?

- Во-первых, потому, что они имели возможность получать деньги и вводить в эксплуатацию каждый дом отдельно. А в многоэтажном доме нельзя сдать госкомиссии отдельный этаж. Во-вторых, в многоквартирных домах много инвестиционных квартир. А в коттеджах, как показывает практика, такого гораздо меньше. Люди покупают дачи для себя.

- Как вы планируете в текущей ситуации развивать компанию? Может, поглотите кого-нибудь или уже поглотили?

- Пока еще не стали, но такие предложения к нам уже поступают. Не могу назвать - это конфиденциально. Приходят небольшие девелоперы с 1-2 поселками в начальной стадии строительства с предложением купить у них.

- А вы?

- Рассматриваем. Много появилось свободной земли на продажу. Но большая часть неинтересна. В основном это участки сельхозназначения, часто вообще без земельного дела, не кадастрированные, без границ и без инфраструктуры. Эта земля не составляет рынка в нашем понимании.

- А что составляет, по-вашему?

- Участки с хорошими видовыми характеристиками, земли поселений или под дачное строительство, без больших проблем с подведением инфраструктуры: свет, газ, канализация, биоочистные сооружения, артезианская вода, проложенная близ границы будущего поселка автодорога - много всего. Такой земли почти нет, и она в цене не падает. А цена земли - это минимум 15% от всех затрат на работы. Если учитывать все факторы и издержки строительства, то непонятно, почему жилье должно дешеветь. А если будет совсем невыгодно продавать, проще вовсе перестать строить.

Вообще, настоящего рынка недвижимости Московской области почти не существует, есть лишь набор индивидуальных случаев. Слишком много частностей - удаленность от МКАД, потребительский класс поселка, для постоянного или временного проживания, уровень инженерной и социальной инфраструктуры и т. д. Есть множество рынков, а не один, единый.

- Текущая ситуация как-то отразилась на деятельности Rodex Group?

- Как работали, так и работаем. Все начатые проекты строим, на всех площадках работают люди, никого не уволили - кроме неэффективных сотрудников по непрофильным направлениям деятельности в рамках стандартной программы по оптимизации персонала. Также закрыли некоторые вакансии. И наоборот, дали команду посмотреть, кого на рынке из спецов можно заманить.

Чуть-чуть приостановили приобретение новых земельных участков. Но в остальном проектирование продолжается - все начатые работы будут завершены. А в регионах дела идут отлично.

- Цены на продаваемые объекты сейчас снижаете?

- Нет. Никакого дисконта.

- Каковы планы у компании на будущий год?

- У нас в каждом регионе должен вводиться один поселок в год. Сейчас охвачено шесть регионов: Ленинградская область, Татарстан, Башкортостан, Ярославская область, Самарская, Пермский край. Отрабатываются Новосибирская область, Саратовская, одна зарубежная территория - не скажу какая. Сколько охватим реально в 2009 г. - посмотрим.

Мария Бунина, «Ведомости», 01.12.2008, №227 (2249)

Нашли опечатку? Выделите текст и нажмите Ctrl + Enter