"В пиковые моменты происходящее в Киеве было похоже на гражданскую войну в миниатюре"

Мирные протесты на Майдане переросли в настоящие уличные бои, говорит корреспондент газеты "Коммерсант" Артем Галустян. Он подробно рассказал RB.ru, что в данный момент происходит в Киеве.

Третья декада января началась в Киеве с трагических событий – появились первые жертвы противостояния между представителями власти и оппозиции. Мирный протест Евромайдана трансформировался в революционно настроенные народные массы. В воскресенье протестующие отреагировали на переговоры Януковича с лидерами оппозиции резко отрицательно: люди озлоблены и не готовы принять условия президента Украины (оппозиционным лидерам предложили посты премьер-министра (Арсению Яценюку) и вице-премьера по гуманитарным вопросам (Виталию Кличко), при этом народ должен покинуть улицы Киева). Протестующие настроены решительно - не сдавать позиции. Руководство оппозиции пока не дало ответа Виктору Януковичу.

RB.ru обратился к корреспонденту "Коммерсанта" Артему Галустяну, который был очевидцем всех этих перемен:

Майдан вчера и сегодня

- Я был на Майдане сразу после оранжевой революции чуть меньше 10 лет назад. Я не застал революцию -я тогда не работал, а приезжал в Киев как турист. Я помню: атмосфера после революции была романтическая. Все было легко, воздушно, без напряжения. В этот раз Майдан отличается совсем другим настроением. Здесь реально раскаленный воздух. Я был в Киеве в начале декабря - также по работе. Все эти дни я видел мирный протест, который организованно, в едином порыве отстаивает свои позиции, строит город  в городе со своей инфраструктурой,службой безопасности… Ставит палатки, приносит  обогреватели, продукты, пожертвования... Было видно еще в декабре, что люди надолго здесь останутся. В начале января я уже видел другую картину: это напоминало гетто бывших военных. Если в начале декабря основным лицом протеста была молодежь, студенты, то уже несколько недель спустя можно было увидеть взрослых мужчин в камуфляжной форме и в касках. Сам Майдан превратился в крепость с высокими баррикадами, укрепленными по-боевому.

Штурм на Грушевского

- Сейчас, в конце января,  это уже похоже на гражданскую войну в миниатюре: тот ад, который случился несколько дней назад, когда они штурмовали Грушевского (20 января – прим. ред.). Он у меня просто в голове не укладывался. Было обычное тихое утро после беспорядков. Но когда неожиданно пошел этот дождь шумовых гранат, пошел в ход слезоточивый газ.  Потом стали стрелять без  разбора – пресса, не пресса. Пулька мне угодила в предплечье. За несколько минут "Беркут" смели всех, кто был здесь. Я просто не успел сообразить, что происходит. Я только словил резиновую пулю, стал приходить в себя от боли, как мне пришлось, спотыкаясь, бежать до Европейской площади. Я видел, как в ноги бегущим "Беркут" кидает шумовые гранаты, и они, раненные, падают. Это был шок, неожиданная атака. Когда "Беркут" пошли во второй раз штурмовать, тут началось страшное: по всему Грушевскому до баррикад (около 200 метров) все полыхало. Везде были горящие шины, их все время  подвозили – это делали сами демонстранты. Ветер дул как раз в сторону "Беркута" - эти горящие покрышки не давали им предпринять еще одну попытку штурма.

Революция или гражданская война?

- Здесь, в Киеве, есть коллеги, которые работали в горячих точках: они говорят, что происходящее в Киеве очень похоже на войну. Когда месяц назад мне мой друг сказал, что "главное, чтобы там не было войны", я его засмеял и сказал: "Не говори глупостей. Это страна, где подобного не допустит никто – ни власть, ни народ". А сейчас… Сейчас  постоянно приходят сообщения, что в разных украинских городах штурмуют администрации – это, конечно, добавляет градус в это ощущение порога гражданской войны.  Это не шутки: это происходит в большинстве регионов. 

Смерть

- Мне никогда не приходилось так близко сталкиваться со смертью. Люди, которые вышли на Евромайдан, не могли предположить, что прольется кровь. И когда это происходит, вдруг понимаешь, что до того ты находился в какой-то игре, а теперь началась страшная реальность. То утро было шокирующим: горящие покрышки – ничего не видно, из этого дыма выходят взрослые мужики: у кого-то голова вся в крови, кого-то несут на руках, потому что у него на ногах раны, подъезжает скорая, кого-то уносят на носилках.

Работа на передовой

- Я работал на протестах. Я был 6 мая на Болотной площади в Москве. Я знаю, что такое,  когда полиция применяет силу. Но то, что здесь я увидел, сравнивать ни с чем нельзя. Я в какой-то момент понял, что мне надо на время отключиться, переварить то, что я здесь увидел в день штурма. Когда открываешь свои же фотографии и видишь, что ты сам вчера сфотографировал, думаешь: "Господи, неужели я вчера был в этом во всем? Неужели это старый, любимый Киев,  где ты на этой улице гулял в сторону Рады? Когда эта картинка резко сменяется за такой короткий срок, а еще когда это меняется прямо у тебя на глазах, вообще очень сложно работать:  нужно отключить все человеческое в себе, твое дело – передавать информацию. Ты пребываешь в  жестких, очень суровых декорациях, при этом оттуда нужно максимально выжать фактуру. Вокруг все взрывается – дождь шумовых гранат, рядом постоянно люди с ранениями, а тебе надо в эфире сдерживать эмоции и стараться максимально спокойно описывать ту картину, которая перед тобой разворачивается... Сейчас уже крепость духа присутствует. Тот день многих журналистов подготовил к дальнейшей работе.