Колонки

«Ученым следует летать в первом классе. Никогда не знаешь, кто окажется твоим соседом».

Колонки
Константин Северинов
Константин Северинов

Доктор биологических наук, профессор Сколковского института науки и технологий, профессор Ратгерского университета (США), завед...

Виктория Кравченко

Константин Викторович Северинов, доктор биологических наук, профессор Сколковского института науки и технологий, профессор Ратгерского университета (США), рассказывает, почему одной просветительской деятельности науке мало и зачем учёным нужен самопиар.

«Ученым следует летать в первом классе. Никогда не знаешь, кто окажется твоим соседом».
Присоединиться

Почему я занимаюсь просвещением? 

Во-первых, оно помогает самому «просветителю» (то есть мне) глубже познать предмет. Это довольно эгоистичный подход, но я бы сказал, что и занятие наукой само по себе эгоистично. Думая о том, как объяснить людям не из твоей научной среды, что такое CRISPR-система, оттачиваешь формулировки, которые пригодятся впоследствии для написания статей и подготовки отчетов по грантам.

Вообще, умение ясно изъясняться очень помогает по жизни.

Во-вторых, и, наверное, это главное — занимаясь просветительством, вы неизбежно подтягиваете молодое поколение себе в лабораторию (конечно, если таковая у вас есть). С точки зрения решения проблемы кадров в науке, просвещение, работа со студентами, школьниками и их родителями — очень эффективный подход.

В США часто можно увидеть школьников в университетских лабораториях, это довольно массовое явление. В России такая форма образования широкого распространения не получила.

Хотя в какой-то форме она существовала еще в Советском Союзе: в детстве я работал в лаборатории Химического института академии наук Эстонской ССР. Сейчас в моих российских лабораториях всегда крутится много школьников, раньше их работу поддерживал фонд Династия, сейчас — Сколтех и Сколковскaя гимназия.

В каком-то смысле популяризация — это театр. Актерствуешь перед незнакомой аудиторией на протяжении нескольких часов.

Публичные выступления и лекции как наркотик, через какое-то время начинает нравиться, и ты на это подсаживаешься, правда, потом часто бывает отходняк: все время кажется, что можно было объяснить лучше, понятнее, стройнее.


Пиар отвлекает ученого от науки

Пиар — целенаправленная информация в печати и по телевидению с целью привлечения внимания к кому-чему-либо. Это, конечно, другое. Пиар, безусловно, отвлекает ученого от науки, но если делать все правильно, эта история может окупиться.

Как-то в журнале Nature была интересная статья о том, что ученым следует летать в первом классе, а не в экономическом. Никогда не знаешь, кто окажется твоим соседом на время полета.

Действительно, последствия от двух-трех часов разговора с соседом о своей работе могут быть самые неожиданные. Мне эта идея случайных полезных встреч очень близка.

Например, у нас в лаборатории работал один молодой человек, который никак не был связан с наукой, а был крупным предпринимателем-строителем, мультимиллионером. Наука его интересовала исключительно с точки зрения инвестиционных возможностей. Ему хотелось пощупать руками, что такое современная биология, перед тем, как вкладывать деньги.

Он работал в лаборатории под руководством моего аспиранта, просто что-то клонировал. Этот молодой человек сам нашел меня благодаря газетным статьям и телевизионным передачам.

Мы ведь не можем знать будущее, поэтому стоит использовать все возможности, а для этого необходимо, чтобы информация о вас и вашей работе была доступна. Такой пиар позволяет привлекать различное «нестандартное» финансирование.

В Америке говорят: «There is no such thing as bad publicity». В общем, это правильно. Самое плохое — когда о тебе вообще никто не знает, как будто тебя нет.


На Западе гораздо больше ученых, способных членораздельно рассказать о своей научной деятельности

В США о своих исследованиях принято рассказывать гораздо больше, чем в России. Это вызвано не только культурными различиями. На формирование такой ситуации влияет политика грантодателей.

Национальный научный фонд (National Science Foundation), который финансирует большинство направлений в естественных науках, проводит оценку заявок по двум критериям: во-первых, научное качество проекта, а во-вторых — влияние предлагаемой работы на общество.

Ученый в своей заявке обязательно должен указать, каким будет это влияние: обучение школьников, выступления на радио или написание книжек — все что угодно. Если вы не упомянете о планах по такого рода деятельности, то вероятность получения гранта сводится практически к нулю. Удивительно, но такая, простая административная мера работает.

Точно так же в России когда-то ввели штраф за непристегнутые ремни безопасности, и люди стали пристегиваться: не все, но многие.

На Западе гораздо больше ученых, способных членораздельно рассказать о своей научной деятельности как подготовленной, так и неподготовленной аудитории. Но и тут и там есть люди, которые просто к этому не приспособлены. Мы все по-разному устроены, и, на мой взгляд, совершенно не нужно, чтоб все поголовно этим занимались.

Кроме реальной или воображаемой пользы популяризация должна доставлять удовольствие, и это нормально: разве можно делать с душой то, что тебе не нравится?


«Почтиученые» говорят не совсем про науку или совсем не про науку

У нас в сфере просветительства и научного пиара зачастую активны и даже гиперактивны не ученые, а «околоученые», «почтиученые» и даже совсем «неученые».

Сайенс-слэмы, безумное количество популярных лекций и развлекательных форматов — это все-таки не совсем про науку или совсем не про науку. Это просто развлечение и способ проведения времени, который позволяет участникам думать, что они еще и заняты чем-то полезным.

Хотя есть и интересные форматы. Например, Постнаука – детище Ивара Максутова. Там используются все современные методы подачи материала, но со зрителем общается ученый-профессионал, который в течение 10–12 минут сообщает в популярной форме что-то интересное из той области, в которой он или она, безусловно, является экспертом.

У нас с Постнаукой был другой интересный опыт, когда Ивар собрал с десяток разных людей и привел их к нам в лабораторию. Мы им рассказывали, чем занимаемся, а потом они немножко покапали в пробирки, почувствовали на себе, в чем именно состоит работа лаборатории.

Там были самые разные люди: от школьников до 50-летних взрослых дядей. Вообще, просвещение со школьной скамьи, на мой взгляд, должно состоять не столько в передаче знаний, сколько в обучении научному методу и способности к критическому анализу информации. Это, мне кажется, самая правильная, но пока что и наиболее редко встречающаяся форма просветительства и научного пиара.

Материал подготовлен при поддержке «Коммуникационной лаборатории» РВК.


Материалы по теме:

Исследование генетики в космосе — новая перспективная область науки

Актриса из «Сумерек» Кристен Стюарт стала соавтором научной статьи по машинному обучению

Стартап из США запустил переливание «молодой» крови как борьбу со старением

Почему люди совершают иррациональные поступки и как контролировать свой мозг

Фонд Мильнера вложился в телескоп VLT для поиска планет в Альфе Центавра

Ученые сообщили о позитивных эффектах воздержания от Facebook

Нашли опечатку? Выделите текст и нажмите Ctrl + Enter

Материалы по теме

  1. 1 Проверка для вендоров: семь условий, чтобы ваш продукт захотели продавать партнеры
  2. 2 Личный опыт: что нужно учитывать, создавая международный сервис?
  3. 3 Пособие для нанимающего: как провести интервью продакта
  4. 4 «За деньги — да»: зачем бизнесу переезжать внутри России
  5. 5 Пособие для нанимающего: как искать и нанимать продакта