Истории

Технологический колониализм

Истории
Екатерина Бочкарева
Екатерина Бочкарева

Редактор «Истории» RB.RU.

Екатерина Бочкарева

«Технологические компании сегодня всё больше в своих действиях напоминают колонизаторов. Это выражается в показном всевластии, которое они культивируют, в том, как они работают за границей, как используют доминирующую культуру в качестве оружия, и в непоколебимой вере в то, что «превосходные» технологии — это подходящее оправдание бесправия, эксплуатации и даже насилия». 

Автор журнала Model View Culture, которого мы упоминали в списке главных источников бизнес-новостейрассуждает о наступившей эпохе технологического колониализма, в которой мы все с вами живем.

Технологический колониализм
Присоединиться

Колониальный период с начала XVI века продлился вплоть до Второй мировой войны. Его часто описывали в романтическом духе как время исследований и приключений, когда торговые корабли, нагруженные трофеями экзотических земель, возвращались в европейские порты. Однако в действительности колониальный режим представлял собой эксплуатацию, порабощение и геноцид малочисленных народов, а также индустриализацию глобальной торговли людьми. 

Унижение и вырождение, которым подвергались малочисленные народы под натиском колониализма и империализма, привели к разрушительным последствиям, которые сохранились до сегодняшнего дня. Настоящий урон слишком огромен, чтобы привести его в качестве аналогии, однако модель, идеология, ментальность и методы колониального режима не прекратили существовать сегодня во всём мире и в технологических индустриях.

Фото: gameland.ru.

Суверенитет

К технологическим компаниям всё больше относятся как к суверенным государствам. Подобные государства имеют право вести внутренние дела без вмешательства со стороны других стран. Суверенитет государства признаётся, если его границы, люди, центральное правительство признают и другие государства. Другой же его чертой является возможность вести дипломатические отношения с остальными суверенами.

Мы видим, как технологические и многопрофильные компании всё больше напоминают суверенные государства в том, как все большими дипломатическими функциями наделяют их настоящие суверенные государства. Например, в октябре прошлого года во время посещения университета в Пекине Марк Цукерберг дал тридцатиминутное интервью (почти на уровне посла) полностью на китайском языке. В декабре Лю Вэй, главный интернет-министр в Китае встретился с Цукербергом, Тимом Куком, Джеффом Безосом в головных офисах их компаний. Поездка Вэя была подтверждением того, что технологические компании хотят выйти на огромную пользовательскую базу Китая. Даже глава государства, в котором располагаются штаб-квартиры множества техгигантов, хотел встретиться с их руководителями. В феврале этого года президент США Барак Обама выступил в Стэнфордском университете с речью о важности технологических компаний, помогающих американскому правительству бороться с кибератаками.

Однако, несмотря на то что их пригласили, Цукерберг, Марисса Майер, Ларри Пейдж и Эрик Шмидт, возможно, чувствуя свои империалистические честные намерения, решили пропустить речь президента. Учитывая сомнительный интерес к конфиденциальной информации их пользователей, забавно, что директора этих компаний  якобы подозревали Обаму в том, что федеральное правительство вторгается в личную жизнь его граждан.

Марк Цукерберг во время сессии вопросов и ответов в Пекинском университете. Фото: Associated Press.

Когда технологические компании приветствуют министры иностранных дел, и когда они отказываются от приглашения со стороны президента их родной страны, то они выражают признаки группы, которая хочет, чтобы к ней относились как к равной главам государства. Эти компании понимают, какой властью обладают в мировой экономике. Пока другие секторы мировой экономики вроде энергетики обладали обширной экономической властью, технологическая индустрия единственная в своём роде могла вступить в тайный сговор с другими компаниями. Нефтегазовые компании имеют строгие антимонополистические законы, которые восходят к расколу компании Standard Oil в 1911 году. Даже сегодня органы власти могут вычислить, вступают ли энергетические компании в ценовой сговор, монополизируют ли активы, запугивают конкурентов или ведут подобную деятельность. Обнаруживают они это зачастую с помощью анализа учётно-бухгалтерской информации, которую открытые акционерные компании обязаны предоставлять.

У технологических компаний, хоть они официально и зарегистрированы как отдельные корпорации, есть потенциал действовать скрытно как единая суверенная единица, поскольку созданные ими технологические продукты и сервисы взаимозаменяемы и всё больше зависят друг от друга. Более того, рост облачных вычислений приуменьшил роль брендированных платформ, которые создали технологические предприятия. Приложения Google работают с привязкой к своим продуктам, таким как планшеты и телефоны на Android. То же самое с iPad и iPhone. В ноябре прошлого года Microsoft сделала бесплатным мобильные версии своего офисного пакета. Ясно, что большинство технологических компаний хотят создать продукты, которые потребители могут использовать вне зависимости от выбранного ими типа платформы.

Этот «бесплатформенный» подход к разработке продукта распространился даже на наши дома и здоровье. Эрик Шмидт недавно заявил, что «интернет исчезнет», подразумевая, что он станет настолько органичным, что едва можно будет различить грань между реальностью, технологиями и компаниями. Шмидт привёл в пример человека, который заходит в комнату, полностью оснащённую всем необходимым на основе его индивидуальных предпочтений. Такому пользователю будет невдомёк или всё равно, звучит музыка с сервиса Apple, настроена температура с помощью Google, и с каких соцсетей, будь то Facebook, Twitter, LinkedIn, информация о других людях поступает в комнату. Пользователи будут просто наслаждаться полученной информацией и умением системы учитывать их пожелания.

Несмотря на всю прелесть столь отлаженного для каждого механизма, он скрывает в себе средоточие очень личной информации. Исчезнувший интернет означает, что компании, использующие его с выгодой для себя, во всех отношениях невидимы. Программное обеспечение сможет сделать процесс органичным по своей природе и выполнять его централизованно. 

Несмотря на то, что эту «невидимую империю» создают абсолютно разные публичные компании, она становится совокупностью технологий, действующих как суверенная единица, которая стремится предоставить унифицированный пользовательский опыт. Отслеживать и регулировать такую единицу с помощью сегодняшних антимонополистичных законов было бы крайне сложно.

Склонность технологических компаний действовать исходя из взаимных интересов и целей заметна в недавних судебных тяжбах. Только в мае прошлого года несколько компаний, включая Google, Adobe, Intel и Apple, подали иск о том, что компании вступили в сговор, чтобы контролировать практику найма. Этот иск возник из федерального дела 2010 года, которое урегулировали без судебного разбирательства. Были предоставлены данные, что тайный заговор по управлению талантами достиг даже исполнительных директоров крупных техгигантов, на примере электронной переписки Стива Джобса с Эриком Шмидтом. Эти письма показали, что попытки нанять сотрудника из другой компании в свой коллектив могли лишить должности ответственного за это лица. Согласно сговору, они лишали возможностей трудоустройства сотрудников компании-конкурента, сокращая положенную зарплату своим работникам.

Если техгиганты, несмотря на статус независимых публичных компаний, хотят работать с одним общим эйчар-отделом, насколько сложно поверить в то, что они смогут централизовать другие функции бизнеса? В конце концов, компании прибегают к централизации внутри своих корпоративных стен, чтобы устранить несовершенства и достичь масштабируемой экономики. Способность разработать централизованное ПО внутри компании также повышает ценность бизнеса. Они уже используют общую культуру, которая обеспечивает однородность технологического сообщества. Разработчик софта, который всё-таки способен перейти с должности в Google на ту же в Facebook, возможно, обнаружит себя в таком же открытом офисе для работы, среди тех же инструментов разработки и того же досуга, какие были в его предыдущей компании.   

Способность технологических компаний работать как единое суверенное лицо делает их грозной колониальной силой. Это даёт им широкую свободу для манипулирования главами государств. Вкупе с возможностью вступить в сговор, в котором крайне сложно уличить, суверенная мощь технологических компаний может привести к перевороту глобального масштаба, чего никогда не достичь другим видам индустрии.

Мировой след в истории

У технологических компаний есть клиенты во всех странах мира. У Facebook появляется около миллиарда активных пользователей ежемесячно, и поэтому для неё, как и для Google, в большой степени рекламной компании, крайне важно привлекать больше юзеров со всего мира, чтобы их инвесторы были довольны. Подогреваясь агрессивными идеями в духе «программное обеспечение пожирает мир», технологические компании рассматривают империалистическую глобальную экспансию как мировую войну.  

Неукротимость, с которой технологические компании хотят укрепить своё международное положение, прослеживается в том, как они вступают в конфликты с суверенными государствами. Примером этого служат полемические отношения Google с Китаем. После разногласий по поводу запрета поискового сервиса в 2009 и 2010 годах, Google перенёс свою деятельность за пределы Континентального Китая и переехал в Гонг-Конг. После этого Китай блокировал и разблокировал сервисы Google. Последняя блокировка Google и Gmail произошла в декабре 2014 года.

Некоторые могут возразить на тему того, что успех американских техкомпаний в мире имеет практическую значимость, поскольку они приносят международную прибыль компаниям, основанным в США. Если Google и Facebook удаётся успешно получать бесконечные потоки прибыли посредством своей деятельности по всему миру, значит, благосостояние сообщества Кремниевой долины, в которой они базируются, увеличивается. В свою очередь, эту прибыль можно пустить на создание более инновационных продуктов и услуг, которые принесут пользу каждому. Однако сосредоточение экономической силы в Кремниевой долине также сопровождается средоточием там конфиденциальной информации пользователей со всего мира. Нет ничего более личного, чем то, что люди пишут в электронной почте, общаясь друг с другом, выкладывают в соцсетях или вбивают в поисковик.

Если Кремниевой долине позволено стать центральным репозиторием информации о людях со всего мира, то возникает угроза создания империализма, основанного на персональных данных. Как и в давние времена, когда королевская власть вмешивалась в жизнь колонизированных народов, технологические компании добиваются безграничного контроля с помощью каждого терабайта личной информации, которую они хранят и анализируют. Когда сервисы вроде Apple Pay стремятся присвоить розничные сделки пользователей со всего мира, технологические компании получают даже больше информации о жизни всех людей на Земле. Если необходимость в таких данных можно было бы логически объяснить как необходимость улучшить пользовательский опыт, как например, происходит с таргетированной рекламой, техкомпании, несомненно, бы нашли стоимость перепродажи персональных данных соблазнительной. Некоторые страховые компании уже проводят тщательный анализ аккаунтов в соцсетях, чтобы сформировать ценовую политику. Осознание мощи такого объёма персональных данных, собранных в одном месте и, возможно, продающейся без согласия, объясняет то, почему прилагают столько усилий для улучшения законов о конфиденциальности.

Однако законы о неприкосновенности частной жизни имеют силу в пределах определённых государственных границ. Хотя эти меры и трудно выявить, есть намеки на то, что некоторые технологические компании, возможно, захотят существовать вне этих границ. Например, за последние несколько лет множество барж Google начало возникать на западных и восточных берегах США. Это были мореходные суда, которые сделаны из сваренных друг с другом грузовых контейнеров. Если некоторые описывали их как версию «плавающих App Stores» от Google, никто не мог определить их истинное предназначение. Местные власти, у которых было законное право задавать вопросы Google о баржах, прежде чем позволить им выдать соответствующие разрешения, подписали договор о неразглашении. Ближе к середине прошлого года баржи разобрали на части и продали как лом.

У Google есть история с экспериментами в бета-тестировании, и Google Barges могли быть ранней попыткой систединга (независимых юрисдикций, расположенных в нейтральных водах — прим. ред.). Систединг — это попытка создать негосударственные предприятия за пределами признанных границ и добиться свободы от легального контроля. Если технологические компании могут создавать систединги, то, значит, они могут вести свою деятельность вне правовых ограничений. Представьте, как ряд барж бросили якорь в международных водах и стали пристанищем для серверов нескольких технологических компаний. Эти плавающие дата-центры могли бы охлаждаться океаном и получать доступ к интернету с помощью кабеля, находящегося под водой. Обслуживание пользователей со всего мира требует для дата-центров глобального местоположения, поэтому сеть связанных систедингов может быть построена за пределами государственных границ, но географически ближе к крупным городским агломерациям. Это создало бы суверенную морскую империю, которая могла бы привлечь миллиарды пользователей, и быть нерегламентированной государствами, в которых они живут.

Фото: Andras Gyorfi.

Культурное доминирование

Европейские колонизаторы оправдали тиранию над малочисленными народами в мире верой в то, что белые люди были выше всех остальных рас, у них было право помазанника божьего обращать народы в свою систему верований и соблюдать социальную иерархию патриархального правления.

Это поведение отражается в элитарных взглядах, встроенных в технологическую индустрию, и белых людях, управляющих ими. Эти белые люди основали большинство компаний в этом секторе и строили целые бизнес-модели на личных данных бесправных пользователей. Компаниями вроде Facebook, Twitter и Google, в основном, пользуются женщины и меньшинства, чьи данные и поведенческие модели продаются ради выгоды. Тем не менее, этим группам часто запрещают работать в технологических компаниях. Если им всё-таки удаётся получить там работу, то они сталкиваются с нарушениями своих прав.

Идея превосходства белого человека не ограничивается высокими должностями в IT-компаниях. Технологическая культура культивирует идею «10х разработчиков» (программистов, которые работают в 10 раз быстрее и эффективнее обычных — прим. ред.), легендарных хакеров, которые могут вывести искусство программной разработки куда дальше среднестатистического программиста. Конечно, редко кто предполагает, что «десятикратные» инженеры — женщины или люди с другим цветом кожи.

Интерес к торговле с зарубежными государствами подогревал европейский колониальный режим. Торговля включала в себя обмен материалами и продуктами между колониальными державами и зарубежными государствами. Однако один продукт всегда был частью сделки: концепт превосходства белого мужчины. Колониальные державы всегда рассматривали себя выше коренного населения, чью культуру редко признавали и уважали. Колонизаторы видели экономическую выгоду в отношениях с зарубежными странами, которые всегда рассматривались как сделка, основанная на неравенстве. Технологические компании продолжают придерживаться той же философии, выражая её в том, как они представляют свои продукты. Эти продукты почти всегда разработаны белыми людьми для мировой аудитории без учёта и понимания разнообразных интересов конечных пользователей.

Империалистический и колониальный тип мышления также привёл к нарушению иммиграционных законов, которые регулируют исполнение технологических работ. Многонациональные технологические компании пользуются визами L-1, чтобы перевести иностранных рабочих на работу в США. В отличие от виз H1-B, на визы L-1 не накладываются количественные ограничения, компаниям также не приходится платить рыночные зарплаты. Технологические компании могут использовать визы L-1 для того, чтобы ввезти дешёвые технологические таланты в США, закладывая основы глобальной эксплуатации рабочих.

Вне закона

Несмотря на то, что регулирующие органы власти и СМИ тщательно проверяют технологические компании на соблюдение законов, они, в основном, ведут свою деятельность бесконтрольно. В отличие от нефтегазовых компаний, никто не следит за вредными выбросами технологических. Им не нужны разрешения для бурения скважин. Поскольку люди не понимают, как работают технологические сервисы и продукты, IT-компании могут извлекать из этого выгоду.

Государственные учреждения в возможности контролировать и регулировать такие компании загнаны в тупик, поскольку очень сильно зависят от технологий. Большая часть городских и федеральных учреждений в США работает на Microsoft Windows. Сюда входят военные системы и секретные материалы. Неясно, насколько сильное давление правительственные органы могут оказывать на компании вроде Microsoft, если они настолько зависят от ее продуктов.

Технологические компании это осознают. И это часто приводит к деятельности, которая нарушает законы, просто потому, что они стоят на пути желаемого результата. Например, Google Books был попыткой отсканировать миллионы книг в цифровом формате. Компания Google хотела добавить эту информацию в объём данных поисковика, несмотря на возражения авторов, чьи права были бы нарушены. Спустя почти десять лет юридических баталий Google одержала победу в судах, которые согласились с их претензиями.

Google Books стала публичным шагом, который нарушил закон об авторском праве, однако что происходит, когда IT-компании нарушают законы завуалированно? В феврале этого года оказалось, что Lenovo нарушает безопасность и конфиденциальность своих пользователей, заранее устанавливая на их ноутбуках рекламное ПО под названием Superfish. Эта программа предоставляла удалённый доступ к компьютерам пользователей, потенциально подвергая их краже или утечке персональной информации. Хотя Lenovo действовала быстро, обеспечивая инструменты для ликвидации Superfish, оно находилось на воле с сентября 2014 года. На целые месяцы пользователи подвергались потенциальному вреду, просто потому что Lenovo хотелось получить рекламную прибыль.

Некоторые технологические компании выставляют напоказ своё желание действовать, нарушая местные законы. Uber запустила свой сервис такси даже в тех городах, где она работает вразрез с местными законами. Неподчинение компании городским постановлениям варьируется от водителей Uber, у которых нет необходимых разрешений на вождение в Орландо, до отказа выполнять просьбы органов регулирования Калифорнии о предоставлении данных об их водителях. Уклонение от закона Uber распространено по всему миру вплоть до борьбы с Европейской комиссией по поводу работы сервиса во Франции.


По теме: 9 стран, в которых Uber запрещен


Даже если IT-компании работают в рамках закона, они могут наносить ущерб на локальном уровне. Несметные богатства, созданные резидентами Кремниевой долины, привели к джентрификации, долгое время вытесняющей коренных жителей из города. За последнее десятилетие разработчики и дизайнеры, заполонившие высокооплачиваемые должности в Кремниевой долине, привели к выселениям в связи с резким подъёмом закона Ellis Act (Согласно Ellis Act, хозяева квартир имеют право выселять арендаторов по своему желанию. В последнее время, пользуясь этим правом, владельцы сдают жилье по завышенным ценам стартаперам и сотрудникам крупных технологических компаний. Местные жители же протестуют против такой несправедливости — прим. ред.). Другие области страны, видя вред, который приносит появление компаний коренным жителям, рассматривают предложения о местных техкампусах со страхом и недоверием.

Жители Сан-Франциско протестуют против Airbnb. Фото: Сэм Кольт/Business Insider.


По теме: Сан-Франциско 2.0: город технарей


Необходимость в журналистике, исследующей технологии

Технологические компании продолжат увеличивать влияние своей колониальной власти, потому что это совпадает с их компетенциями и культурой. Они строго ориентированы на привлечение большего числа пользователей, поскольку стремятся войти на рынки и уклоняются как от федеральных законов, так и местных. Потребители готовы были продать огромные объёмы личной информации и пожертвовать безопасностью ради удобства, предложенного технологиями. Бесконечные потоки личной информации наполняют поисковик Google и выкладываются в соцсетях, несмотря на угрозу того, что эту информацию централизуют и продают с выгодой. Информация о конечном пользователе — источник жизненной энергии большинства технологических компаний, и большинство из них стремится выжать всё до последней капли из населения.

Культура технологического сектора — та, что поощряет элитарность и жажду мирового господства. Несмотря на необходимость в выживании клиентов, технологические компании, особенно крупные, часто поощряют культуру высокомерия для тех же самых потребителей. Кабельные компании вроде Comecast и Time Warner Cable неосмотрительно позволили этому высокомерию всплыть на поверхность. В феврале этого года один пользователь жаловался на то, что Time Warner Cable заменила изначальное своё название на Cunt (нецензурное слово в английском языке, означающее женские гениталии — прим. ред) в их системе. Прошлым летом оказалось что Facebook проводил массовые эксперименты на настроении пользователей, манипулируя их новостной лентой. Эти примеры показывают трёхуровненую пирамиду того, как IT-компании смотрят на мир: элита находится на верхушке и делает всё, что пожелает, «мелкие сошки» — в середине, исполняя поручения, на самом дне — массы, которым нужна выгода и информация. Эта пирамида восходит к колониальному взгляду на мир: корона, победители и пленные.

Большинство нарушений в индустрии изучают профессионалы. Конфликт по поводу найма среди технокомпаний всплыл на поверхность после того, как возмущённые работники подали групповой иск. Предустановленный на компьютерах Lenovo вирус Superfish обнаружился после того, как хакеры выложили скриншоты поддельного веб-сертификата. Однако такие разоблачения по своей природе реактивны, возникают случайно и часто происходят после того, как вред уже был причинён. Потребителям необходима проактивная защита, которая отслеживает действия технологических компаний и не позволяет им злоупотреблять своей властью или же сглаживать результаты их действий. Для выполнения этой роли отлично подходит пресса. Однако СМИ не удалось держать под контролем колониальные и империалистические стремления технологических компаний.

Standard Oil — возможно, канонический представитель мегакорпорации в США. Она осуществляла монополистическую власть посредством антиконкурентных действий, например, ценового сговора и запугивания конкурентов. Одним из главных факторов в развале Standard Oil была работа журналиста-исследователя Иды Тарбелл. Фактическая проверка Standard Oil привела к развалу компании и даже омрачила репутацию Джона Д. Рокфеллера, одного из богатейших людей в те времена.

Технологической журналистике необходимы версии Иды Тарбелл XXI века. Такие журналисты понимают все сложности технологии, имеют возможность перевести эти сложности в понятные широкой общественности термины и не боятся выступать против богатства и власти. Такой вид исследовательской журналистики — лучшая надежда на защиту мира от колониального сообщества технологий.


Об авторе: Анджуан Симмонс — опытный программист, автор в Model View Culture.

Нашли опечатку? Выделите текст и нажмите Ctrl + Enter

Материалы по теме

  1. 1 В работе сайта и приложения банка «Точка» произошел сбой
  2. 2 Объем рынка интернет-рекламы в России по итогам 2023 года превысил 630 млрд рублей
  3. 3 13 плагинов для Mozilla Firefox, которые сэкономят ваше время
  4. 4 Десять вдохновляющих рекламных кампаний последних трех лет
  5. 5 Рассерженные клиенты: как отвечать на негатив в сети
AgroCode Hub
Последние новости, актуальные события и нетворкинг в AgroTech-комьюнити — AgroCode Hub
Присоединяйся!