«Китаец услышал наш разговор и крикнул:
"Я тоже хочу франшизу!"»

Федор Овчинников – о том, как «Додо Пицца» построит в Шанхае футуристическую пиццерию, будет конкурировать за разработчиков с «Яндексом» и в конце концов завоюет
весь мир.





23 марта 2017 г.
Сыктывкарец Федор Овчинников, основатель компании «Додо Пицца», не любит слово «империя», но признается, что строит нечто похожее. Количество пиццерий «Додо» в России и мире увеличивается с каждой неделей: в конце 2016 года их было 154, сегодня – 180, в конце года, по прогнозам бизнесмена, будет 400. Франшизы разлетаются как пирожки: во многих российских городах, где точки еще не открылись, они уже забронированы – то есть появятся в ближайшее время.

Одновременно с захватом российского рынка пицца из Сыктывкара начала стремительную экспансию в других странах – Китае и США. Пиццерии «Додо» работают в Казахстане, Румынии, Эстонии и Литве, уже найдены партнеры в Великобритании. В 2016 году выручка компании составила 2,6 миллиарда рублей, цель в этом году – 7 миллиардов. В начале апреля на берегу Москвы-реки откроется столичный офис «Додо Пиццы» — Федор Овчинников понял, что вести бизнес из провинции становится сложно.

Мария Соснина, корреспондент Rusbase, съездила на родину героя книги «И ботаники делают бизнес», где взяла у него большое интервью.
«Наш план в Китае – действовать быстро и агрессивно»
В 2017 году ты собираешься в два раза увеличить количество пиццерий в России. Одновременно с этим ты замахнулся на Китай. Зачем?
— Потому что Китай — это потребительский рынок космических масштабов. Это миллиарды людей, у которых растет уровень дохода. В Китае появляется мощный средний класс, население стремительно богатеет. У меня буквально волосы встали дыбом от понимания, какого масштаба внутренний рынок там появляется. Если «Додо Пицца» займет хотя бы какую-то его долю, то российский рынок будет с ним даже не сопоставим.
Pizza Hut в свое время зашла в Китай довольно успешно, а у Domino's Pizza возникли проблемы. Ты смотрел на их опыт?
— Конечно. Pizza Hut в Китае — это здоровые пафосные рестораны с большим меню. Такие в 90-х были в России.
— Да. Сейчас это огромная сеть, которая находится в кризисе из-за своей неповоротливости. А сеть Domino's — это массовый рынок пиццы, доставка. Она медленно развивалась в Китае, потому что вышла туда не в самый подходящий момент — 20 лет назад, да еще из Тайваня. Это признал и глава компании, который сказал, что их время настало только сейчас.
Почему?
— В Китае за последние три года резко вырос уровень доставки. Там быстро внедряются новые технологии, большинство покупок оплачивается со смартфонов через AliPay или WeChat Pay. На рынке доставки — три крупных агрегатора, которые конкурируют между собой и доставляют абсолютно все. То есть даже китайская бабуля, продающая жареных осьминожек, зарегистрирована в агрегатах. Не говоря уже про сети фастфуда. Китайцы изменились, у них выросло поколение миллениалов. Заказать пиццу на дом — для них ок.
Как ты нашел партнера в Китае?
— Он сам нас нашел. Мы в тот момент вообще не планировали выходить в Китай. Но мне написал Андрей Прохорович, предприниматель из Владивостока, который живет в Китае около 10 лет. Он сказал, что хочет открыть «Додо» по франшизе.
Твоя первая реакция на его идею?
— Блин, это же Марс! Страшно. Я думал, что это безумие, что в Китае нас обманут и съедят. В итоге я туда поехал, посмотрел и понял, что надо пробовать. Основные риски по запуску все равно были на партнере, который уже знал страну. Мы сказали ему: Андрей, изучай нашу компанию, смотри, как мы работаем. Деньги инвестировать тебе. Решай — да или нет. Андрей подумал и как настоящий предприниматель сказал «да». Так мы пошли в Китай.
Сколько было вложено в две китайских пиццерии?
— В первую, в Яньтае, инвестиции составили около 1 миллиона 200 тысяч юаней (174 тысячи долларов — прим. Rusbase) — во весь процесс запуска, включая обучение персонала. Мы учли опыт и ошибки, и поэтому вторая пиццерия получилась дешевле — 1 миллион юаней. Мы открыли ее в Ханчжоу — гигантском городе, где находится офис AliBaba и где в 2016 году прошел саммит G-20. Обе пиццерии работают в формате ресторан плюс доставка. Думаю, они окупятся через 2–3 года.
Чем ваша китайская пицца отличается от российской?
— Фактически ничем. Да, мы экспериментируем с начинками, подстраиваемся под вкусы клиентов. Но еще раз скажу — китайцы изменились, они, например, полюбили сыр — хотя раньше совсем не ели молочные продукты, ходят в Starbucks и McDonald's, меню которых почти ничем не отличается от европейских. Вообще, в Китае мы начали как китайцы — то есть с копирования. Взяли все самое лучшее от Pizza Hut, Papa Johns и Domino's. Сейчас наша задача — снизить риски. Потом уже можно начать пробовать что-то свое.
Завершив обход кухни, бизнесмен демонстрирует, что помнит, как работать у кассы
Главная проблема, с которой пришлось столкнуться в Китае?
— Поиск команды. Хорошую команду всегда найти сложнее, чем клиентов. Проблема в том, что очень мало китайцев знают английский язык. Нам нужны были ребята, которые знают русский и китайский или английский и китайский. Но, как часто это теперь бывает, люди сами нас нашли. Так, нашим управляющим в Китае стал казах Бауыржан Сыдыков, который учился в Пекинском университете. Он читал мой блог, увидел перспективу и решил перебраться из Пекина в Яньтай. Вместе с Прохоровичем он теперь планирует построить в Китае большую сеть пиццерий.
Как убедить китайцев купить франшизу неизвестного бренда «Додо Пицца»?
— Китай — страна предпринимателей. Раньше они зарабатывали в основном на экспорте. Сейчас стоимость рабочей силы выросла, экспорт уже не такой привлекательный, и китайцы ориентируются на внутренний рынок. Поэтому в стране очень популярен франчайзинг — покупка рабочих бизнес-моделей. И здесь важен не столько бренд, сколько удобство работы. Китайцы увидят, как быстро мы растем, и насколько удобна и прозрачна наша информационная система Dodo IS. У нас уже есть один китайский партнер – 14 марта он начал обучение. Это очень круто, что он, опытный предприниматель с большой сетью аптек, выбрал именно нас. Вообще, китайцы нравятся мне тем, что все быстро схватывают. Я помню, как мы рассказывали о нашей франшизе одному местному бизнесмену, а за соседним столом сидел другой китаец. И когда я закончил, он крикнул: «Я все слышал, я тоже хочу франшизу!»
Это правда, что вы готовитесь к запуску суперкрутой пиццерии в центре Шанхая?
— Да, это будет наша собственная, не партнерская, пиццерия, цель которой — совершить мощный рывок в продажах франшиз. Сделаем такой шоурум в футуристическом стиле — с терминалами вместо кассиров, с прозрачной стеной на кухне и мониторами, на которых можно будет наблюдать онлайн, как идут продажи в других пиццериях. В отдельной комнате будут крутить ролики о нашей компании на китайском языке.
Во сколько эта пиццерия обойдется?
— Шанхай — дорогой город, и я думаю, что инвестиции составят не меньше полумиллиона долларов. Мы планируем ее запустить в конце 2017 года. Вообще, весь год мы будем готовиться к прорыву на китайском рынке. Организуем систему онлайн-обучения и удаленной поддержки — чтобы можно было открывать сразу много пиццерий. Будем действовать в Китае агрессивно, поэтому именно сейчас нужно резко вырасти, чтобы захватить рынок и стать номером один. Наш план называется «Прорыв». Мы должны реализовать его максимально быстро.
«В Штатах франчайзинг запустить не так легко»
Два года назад пиццерия «Додо» открылась в крохотном городке Оксфорд на юге США. Это разовая история или тоже начало экспансии?
— Рынок США — еще один рынок будущего, наряду с Китаем. Дела в Оксфорде идут нормально, выручка за февраль составила около $60 тысяч, что очень хорошо для маленькой пиццерии. Она работает в формате delivery и take away плюс еще есть точка на кампусе университета Миссисипи, которая дает отличное промо. Студенты пробуют пиццу, рассказывают о ней друзьям, потом заказывают еще. Сейчас мы активно думаем над тем, чтобы развиваться в студенческих городах.
Первая Domino's Pizza тоже появилась в студенческом городе — мичиганском Энн-Арборе.
— Да-да, и даже существует шутка, которая якобы принадлежит основателю сети Тому Монагану. Он говорил, что в университетских городках студенты часто курили траву и поэтому всегда страшно хотели есть. Ему ничего не оставалось, как открывать пиццерии рядом с кампусами.
Я читала отзывы про вашу американскую пиццу — в основном ее нахваливают и даже сравнивают с чикагской. Вы меняли рецептуру?
— Рецептура иная по одной простой причине — в США больше выбор ингредиентов, там развит рынок. Например, в России сегодня нет завода, который мог бы нас полностью обеспечить нужным объемом сыра. Нам приходится работать с несколькими производителями. Особенно сильно повлияли санкции, стало гораздо меньше возможностей.
Почему ты думаешь, что у «Додо» получится в США?
— Чувствую, что формат может быть успешным. Мы как McDonald's – только продаем пиццу, а не бургеры. А где как не в Штатах продавать пиццу без официантов? Американцы — искренние консьюмеристы, они не стесняются выражать эмоции и признавать, что им что-то нравится. Мы получили массу положительных отзывов о нашей работе от местных жителей. Была удивительная история, когда пастор церкви в Оксфорде, встретив управляющую пиццерии Алену Тихову, был в диком восторге и сказал ей спасибо за то, что она делает.
Любимая пицца Федора Овчинникова — пепперони
Что дальше? Будете продавать в Штатах франшизу?
— Сейчас мы открываем вторую пиццерию в соседнем городе Саусхивен. Она будет очень атмосферная, с красивым интерьером. Стратегия пока такая: полтора–два года будем развивать собственную сеть и параллельно улучшать продукты — переводить на английский наш софт Dodo IS, делать шаги по направлению к франчайзингу. В Штатах его запустить не так легко. Это в России ты захотел — и завтра продаешь. А в истории американского франчайзинга было много мошенничества, поэтому сейчас там все зарегулировано, и по сложности это как выйти на IPO. Будем юридически готовиться.
Зачем тебе выход еще и на британский рынок?
— Хотя бы по той причине, что Domino's больше не продает там франшиз — больше не может. Но при этом есть много молодых и активных британцев, которые хотят свой бизнес. И тут появляемся мы — международная высокотехнологичная франшиза, которая дает максимальную прозрачность бизнеса. Мы будем там действовать по аналогии со Штатами. Сначала высадим маленькую колонию, как на Марсе, — откроем тестовую пиццерию, будем учиться и ошибаться. Когда создадим успешную модель, начнем ее масштабировать.
А остальные страны, которые ты упомянул у себя в блоге? Нигерия, Иран, Уругвай, Новая Зеландия — это что, строительство империи?
— Я не люблю слово «империя», хотя на наших корпоративных футболках написано «Вступай в империю Додо». Это просто бизнес, который способен объединить предпринимателей из разных стран. Это бизнес иммигрантов — то есть тебе не нужно иметь связи, хороших знакомых. Ты просто корми людей вкусно и обеспечивай хороший сервис. И неважно — русский ты, араб или швед — у клиентов будет успех. В Нигерии живет 173 миллиона человек, рынок пустой, западные бренды боятся туда идти. А в Иран хотят выйти наши потенциальные партнеры из Армении. Так почему бы не попробовать?

Конечно, основной бизнес для нас сегодня — Россия и Казахстан. Это рынки, которые генерируют кэш. Но если мы сейчас не будем сажать зерна за границей, то через два года, когда вырастем в России, нам придется с нуля все там начинать. А мы смотрим на три шага вперед.
Появится ли «Додо Пицца» в Крыму?
— Пока нет. Мы сосредоточены на других рынках, к тому же не хотели бы заниматься политикой. А открытие в Крыму уже заставляет как-то это политически интерпретировать. Кроме того, там могут возникнуть сложности с логистикой.
«В Москве будет 40 пиццерий — но не в центре»
Правда, что в месяц в «Додо» присылают 500 заявок на франшизу?
— Да, так было в феврале. Сейчас все крупные города в России заняты или забронированы нашими партнерами. И мы перенаправляем поток желающих на свободные – маленькие – городки. Пример: человек хочет открыть пиццерию в столице. А мы говорим: Москва занята, открывайтесь в условном Урюпинске. Там вы сможете учиться, развиваться, отобьете инвестиции, привлечете еще денег и купите другую пиццерию – в другом крупном городе, а потом, возможно, и в Москве. Только надо спешить. Поезд «Додо» разогнался и несется со страшной силой. И у людей еще есть шанс сесть на него — в тот вагон, который в Урюпинске.
Сколько зарабатывают пиццерии в небольших городах?
— У нас много примеров success story. Из ярких историй — город Ухта, где мы запустили нашу первую франчайзинговую пиццерию. В январе ее выручка составила 7 миллионов рублей, чистая прибыль — 1,7 миллиона рублей, что для города с населением 100 тысяч человек очень неплохо. Инвесторы вложили в ресторан 15 миллионов рублей и давно вернули деньги.
Я читала, что ты сначала с большим скепсисом отнесся к идее открытия пиццерии в Вельске, где живет 23 тысячи человек. Почему решился?
— Это было рискованно, и требовался смельчак, который бы доказал, что даже в крохотном городке пиццерия может взлететь. И он нашелся — дико мотивированный бизнесмен Сергей Пятовский, которому мы оказывали всяческую поддержку. Сейчас у нас уже несколько маленьких городков в сети — Абинск в Краснодарском крае, Калачинск в Омской области. «Додо Пицца» как лишайник выживет везде, даже на голом камне. Ни McDonald's, ни Subway не смогут прийти в условный Вельск, а мы сможем.
Почему?
— Потому что в Subway люди не поймут, что это за бутерброды такие. А пицца — знакомый продукт. McDonald's же не хватит оборота, чтобы окупиться, у них инвестиции в ресторан — около миллиона долларов, а у нас — от 3,5 миллиона рублей. Проблема с маленькими городами еще и в том, что часто люди считают — раз нет спроса, то нет и предложения. А часто бывает наоборот — нет спроса, потому что никто ничего не открывает и не предлагает. Если народ сидит по домам и выпивает, это не значит, что не найдется тех, кто будет ходить в классную пиццерию с детьми.
В конце прошлого года у «Додо» появилась флагманская пиццерия в Петербурге. Почему не в Москве?
— По элементарной причине — нашли хорошее помещение на Лиговском проспекте. Она условно флагманская, главная ее цель — зарабатывать, вторичная — повышать узнаваемость бренда.
В «Додо Пицца» не используют замороженное тесто и не добавляют в него консерванты
Ты ведь понимаешь, что вас пока очень плохо знают в Москве? Я не могу заказать домой пиццу из «Додо», потому что ваша доставка не покрывает центральные районы.
— Всему свое время. У нас сейчас в Москве восемь пиццерий — семь по франшизе, одна наша, в Черемушках, открывшаяся в начале марта. К концу года мы планируем, что их будет 40. И тогда ситуация поменяется.
Сколько из них будет в центре?
— В центре пиццерий пока не будет, только в спальных районах. Но 40 точек — это очень хорошее покрытие. К тому же в 2018 году мы запустим активную федеральную рекламу.
Как ты продавал Москву франчайзи?
— Мы поделили город на секторы и разыграли их в тендерах среди партнеров. Все, кто выиграл тендер, имеют действующие успешные пиццерии в Подмосковье или в другой части России.
Что представляют собой тендеры?
— Партнеры соревнуются, кто в более сжатые сроки откроет в секторе определенное количество пиццерий. Норма — один ресторан на 100 тысяч человек. Например, один партнер говорит — я открою 10 пиццерий за четыре года. Другой отвечает — а я за три с половиной! Тот, кто выигрывает, должен сразу оплатить паушальный и вступительный взносы за каждую пиццерию (350 000 рублей+ НДС, то есть 413 000 рублей – прим. Rusbase). Он подписывает инвестиционный план и, если нарушает сроки, его взносы сгорают. И он теряет эксклюзив на все оставшиеся территории.
Были ситуации, когда люди теряли деньги?
— Да, в той же Москве, где были серьезные битвы и жесточайшие сроки. А еще у нас есть история с тендером в Краснодаре. Партнер выиграл его, пообещав открыть за полгода шесть пиццерий. Никто не верил, что он справится. Это была чистая фантастика, но он сумел привлечь инвесторов, в том числе с нашей поддержкой, и фактически захватил Краснодар.
В число забронированных московских пиццерий входят фудкорты?
— Нет, с ними отдельная история. Мы не объявляем на них тендеры, а чтобы стимулировать их открытие, на год отменили паушальный взнос. Запустить точку на фудкорте стоит примерно 4–7 миллиона рублей.
Как ты собираешься заманивать в свои пиццерии избалованных москвичей?
— Ничем они не избалованы, это миф. Мы ведь не собираемся конкурировать с теми заведениями, про которые пишет «Афиша». «Додо Пицца» — это массовый рынок. Мы как Starbucks, McDonald's и KFC, наша задача делать классный продукт. Я не вижу фундаментальных сложностей в том, чтобы успешно работать в Москве.
Фото: Instagram Федора Овчинникова
Чем ваша пицца лучше пиццы в той же Pizza Hut?
— Тем, что мы не используем замороженное тесто и не добавляем в него консерванты. Наше тесто делается из муки, воды, сахара, соли и дрожжей. Мы понимаем, что этот процесс сложнее, но за ним будущее.
Вы продолжите придерживаться правила «Пицца за 60 минут или бесплатно»?
— Мы еще не приняли решение. В Москве оно, скорее всего, сохранится. Учитывая, что многие компании доставляют за полтора–два часа, 60 минут — это ок, и я бы даже сократил время до 40 минут. Главное — правильно спланировать логистику внутри сектора, чтобы курьер не пересекал транспортные артерии с потенциальными пробками.
С момента запуска «Додо Пиццы» ты чувствовал когда-нибудь, что власть вставляет палки в колеса, мешает развивать бизнес?
— Я бы не сказал, что мы испытывали с этим серьезные трудности. Проблемы есть везде — в США, Китае, России. Позиция искать причины вовне — неправильная и непредпринимательская. Контекст, в котором ты работаешь, это как погода. Ты можешь ныть, что сегодня дождь, а можешь надеть плащ и пойти работать. В России куча возможностей, здесь гораздо проще открыть ресторан, чем в США. Нужно ценить то, что есть.
«Будем конкурировать с "Яндексом" и остальными»
Сколько денег ты вложил в платформу Dodo IS?
— Навскидку — 200 миллионов рублей. Это только внешние инвестиции. Мы вкладываем еще и прибыль — примерно 40 миллионов рублей в 2016 году.
Что представляет собой команда разработки?
— Мы объединились с разработчиками из Нижнего Новгорода. Местная IT-компания влилась в «Додо». Сейчас в нашей команде 50 человек, но будет еще больше, потому что система огромна и работы очень много. Нужно менять сайт, дорабатывать приложения, интегрировать в платформу маркетинговые решения.
С помощью Dodo IS ты следишь за всеми действиями своих франчайзи. Как они относятся к такому жесткому контролю?
— Я думаю, что они относятся нормально, поскольку в этом и есть суть платформы. Управляющий пиццерией в условном Ульяновске открывает ноутбук, заходит в свой личный кабинет и видит, что происходит у него на кухне, график сотрудников, всю ситуацию по курьерам, дневную выручку по сравнению с той, что была неделю назад, тепловую карту заказов и многое другое. Это же в онлайне вижу и я – во всех пиццериях, которые есть в нашей сети, включая заграничные. У нас единый колл-центр и полноценная касса в браузере. Я могу посмотреть, сколько зарабатывает каждая точка, увидеть структуру клиентской базы — сколько постоянных клиентов, сколько новых. Скорость принятия решений с помощью Dodo IS впечатляет. В ближайшее время платформа станет нашим суперконкурентным преимуществом перед Papa Johns, Domino's Pizza и другими сетями. Мы внедрим ее во все франшизы.
В конце марта у «Додо» открывается штаб-квартира в Москве. Ты понял, что трудно вести бизнес из Сыктывкара?
— Это вопрос бизнес-необходимости. Не то чтобы я как-то особенно сильно любил Москву или Сыктывкар. Просто бизнес в России устроен так, что все решения на определенном уровне принимаются только в столице. Буду жить на два города. Новый офис находится на Автозаводской, с террасой с видом на Москву-реку. Его цель – стать привлекательным местом работы для разработчиков. Будем конкурировать с «Яндексом» и всеми остальными.
Слышала, что ты не штрафуешь своих сотрудников.
— А смысл? Ошибки — главная ценность бизнеса. Нужно их искать и делать системные выводы. Конечно, если человек врет и не хочет учиться, лучше с ним расстаться, потому что ни одно наказание его не исправит, а лишь заставит искать лазейки.
Сколько предупреждений ты готов сделать?
— Я терпелив. Считаю, что в менеджменте правильно использовать метод постоянного мягкого давления. Допустим, я приехал в пиццерию, а там трэш. И молодой управляющий. Если на него наорать, он завтра уволится, потому что и так стресс, а тут еще я. Лучше вместе с ним подумать, как исправить ситуацию, приехать и проверить на следующий день. И продолжать капать на мозг, пока человек не начнет потихоньку становиться лучше.
Недавно ты обязал сотрудников вести корпоративную переписку на английском языке. Все письма тебе сейчас приходят на английском?
— Да, хотя пара писем пришла на русском, но я быстро это исправил (смеется).
Твой уровень английского?
— Говорю, но не свободно. Думаю, что у меня уверенный Intermediate. Занимаюсь с репетитором. Google Translate не использую, пишу на таком simple english.
«Нам нужно еще 7 миллионов долларов»
Прошлым летом ты привлек инвестиции от «2ГИС», а оценка «Додо Пиццы» составила $50 миллионов. Чувствуешь, что к компании изменилось отношение в инвестиционной среде?
— Раньше меня воспринимали, как фрика из Сыктывкара, смеялись все кому не лень. Сегодня инвесторы пишут мне сами. Люди видели, что нам удалось привлечь частные инвестиции, сделать выручку 1 миллиард рублей в 2015 году, а год спустя стать сетью номер один по количеству пиццерий в России. В нас верят. Наш финдиректор приехал работать к нам из инвестиционного банка Merrill Lynch, а главой маркетинга стал Миша Чернышев, который пришел из «ВКонтакте». Некоторые думают, что он псих. Да, мы тут все психи!
Сумма сделки с «2ГИС»?
— Это закрытая информация. Но могу сказать, что Дмитрий Сысоев, сооснователь компании, входит в число крупнейших миноритарных инвесторов «Додо Пиццы».
Сколько денег на развитие и экспансию вам еще требуется?
— Сложно сказать, но в среднесрочной перспективе мы планируем привлечь $5–7 миллионов.
У управляющей компании «Додо Пицца» сейчас почти 200 инвесторов. Что они получают взамен?
— Светлое будущее. И акции. Мы строим нормальную юридическую структуру. Сейчас акционерное общество зарегистрировано на Британских Виргинских островах — потому что там, в рамках английского права, сделать это было просто и дешево. Правда, сейчас наши консультанты считают, что пришло время перемещать компанию на Кипр.
Сколько стоит одна акция компании?
— $1 200.
Больше чем у Amazon и Tesla вместе взятых. Почему?
— Так получилось. Мы их пока не дробили.
Человек с улицы может купить акции «Додо»?
— Нет, мы же не публичная компания. Это раньше в нас могли инвестировать частые инвесторы с небольшим чеком от 300 тысяч рублей, но это время прошло.
Сколько сотрудников компании имеют опционы?
— Пока 50 человек. Это люди, которые вместе со мной создают этот бизнес.
Тебя можно назвать миллионером?
— Теоретически да. Но это все очень условно.
Сейчас все крупные города в России заняты или забронированы партнерами
«Додо». Поток желающих перенаправляется на свободные — маленькие — городки / Фото с личной страницы Федора в VK
На какой машине ты ездишь? У тебя есть квартира в Москве? Насколько тебе вообще важны атрибуты успеха?
— У меня Toyota RAV4, квартиры в Москве нет, да и не до нее сейчас вообще. Сегодня, когда в компанию вложено много денег, совершенно неправильно и нечестно по отношению к инвесторам демонстрировать какие-то свои сверхдоходы. Мне важен комфорт, в котором можно заниматься бизнесом. Роскошь я не очень понимаю. К тому же успех — очень переменчивая вещь, чуть зазевался и идешь ко дну.
Истории успеха каких предпринимателей мотивируют тебя больше всего?
— Конечно, я восхищен тем, что сделал Рэй Крок — основатель McDonald's. Он до 52 лет был неудачником, а потом построил гигантский международный бизнес и в корне поменял всю индустрию. Из русских примеров — Олег Тиньков, который делает крутые продукты и достоин уважения, еще Сергей Галицкий. У меня хорошие отношения с Евгением Чичваркиным.
Нам ждать продолжения книги «И ботаники делают бизнес» про успех «Додо Пиццы»?
— Такую книгу пока никто не пишет. Если честно, у меня даже не было времени подумать об этом.
Твоя компания стоит $50 миллионов. Если бы тебе предложили продать ее за 60 миллионов, ты согласился?
— Нет.
За 80?
— Нет, конечно. Я же делаю бизнес не для того, чтобы заработать и на яхте потом коктейль пить. Когда умирал Сэм Уолтон, основатель компании Wal-Mart, он спросил своих близких о том, как идут продажи. И все подумали: во дает, лежит на смертном одре, а думает о бизнесе. Но этот человек жил своим делом. И когда он спрашивал о продажах, он тоже жил. Смысл развития «Додо Пицца» — не продажа компании. У нас много интересных целей и вызовов. Они дико драйвят и делают меня счастливым.

© Rusbase, 2017
Фотографии: Маша Парфитт
Текст: Мария Соснина — внештатный корреспондент Rusbase


Людмила Чумак
Федор Овчинников: «Китаец услышал наш разговор и крикнул: 'Я тоже хочу франшизу!'»