«Китаец услышал наш разговор и крикнул: "Я тоже хочу франшизу!"»
Федор Овчинников – о том, как «Додо Пицца» построит в Шанхае футуристическую пиццерию, будет конкурировать за разработчиков с «Яндексом» и в конце концов завоюет весь мир.
Twitter
Вконтакте
Одноклассники
Pocket
23 марта 2017 г.
Сыктывкарец Федор Овчинников, основатель компании «Додо Пицца», не любит слово «империя», но признается, что строит нечто похожее. Количество пиццерий «Додо» в России и мире увеличивается с каждой неделей: в конце 2016 года их было 154, сегодня – 180, в конце года, по прогнозам бизнесмена, будет 400. Франшизы разлетаются как пирожки: во многих российских городах, где точки еще не открылись, они уже забронированы – то есть появятся в ближайшее время.
Одновременно с захватом российского рынка пицца из Сыктывкара начала стремительную экспансию в других странах – Китае и США. Пиццерии «Додо» работают в Казахстане, Румынии, Эстонии и Литве, уже найдены партнеры в Великобритании. В 2016 году выручка компании составила 2,6 миллиарда рублей, цель в этом году – 7 миллиардов. В начале апреля на берегу Москвы-реки откроется столичный офис «Додо Пиццы» — Федор Овчинников понял, что вести бизнес из провинции становится сложно.
Мария Соснина, корреспондент Rusbase, съездила на родину героя книги «И ботаники делают бизнес», где взяла у него большое интервью.
«Наш план в Китае – действовать быстро и агрессивно»
— В 2017 году ты собираешься в два раза увеличить количество пиццерий в России. Одновременно с этим ты замахнулся на Китай. Зачем?
— Потому что Китай — это потребительский рынок космических масштабов. Это миллиарды людей, у которых растет уровень дохода. В Китае появляется мощный средний класс, население стремительно богатеет. У меня буквально волосы встали дыбом от понимания, какого масштаба внутренний рынок там появляется. Если «Додо Пицца» займет хотя бы какую-то его долю, то российский рынок будет с ним даже не сопоставим.
— Pizza Hutв свое время зашла в Китай довольно успешно, а у Domino's Pizzaвозникли проблемы. Ты смотрел на их опыт?
— Конечно. Pizza Hut в Китае — это здоровые пафосные рестораны с большим меню. Такие в 90-х были в России.
— Да. Сейчас это огромная сеть, которая находится в кризисе из-за своей неповоротливости. А сеть Domino's — это массовый рынок пиццы, доставка. Она медленно развивалась в Китае, потому что вышла туда не в самый подходящий момент — 20 лет назад, да еще из Тайваня. Это признал и глава компании, который сказал, что их время настало только сейчас.
— Почему?
— В Китае за последние три года резко вырос уровень доставки. Там быстро внедряются новые технологии, большинство покупок оплачивается со смартфонов через AliPay или WeChat Pay. На рынке доставки — три крупных агрегатора, которые конкурируют между собой и доставляют абсолютно все. То есть даже китайская бабуля, продающая жареных осьминожек, зарегистрирована в агрегатах. Не говоря уже про сети фастфуда. Китайцы изменились, у них выросло поколение миллениалов. Заказать пиццу на дом — для них ок.
— Как ты нашел партнера в Китае?
— Он сам нас нашел. Мы в тот момент вообще не планировали выходить в Китай. Но мне написал Андрей Прохорович, предприниматель из Владивостока, который живет в Китае около 10 лет. Он сказал, что хочет открыть «Додо» по франшизе.
— Твоя первая реакция на его идею?
— Блин, это же Марс! Страшно. Я думал, что это безумие, что в Китае нас обманут и съедят. В итоге я туда поехал, посмотрел и понял, что надо пробовать. Основные риски по запуску все равно были на партнере, который уже знал страну. Мы сказали ему: Андрей, изучай нашу компанию, смотри, как мы работаем. Деньги инвестировать тебе. Решай — да или нет. Андрей подумал и как настоящий предприниматель сказал «да». Так мы пошли в Китай.
— Сколько было вложено в две китайских пиццерии?
— В первую, в Яньтае, инвестиции составили около 1 миллиона 200 тысяч юаней (174 тысячи долларов — прим. Rusbase) — во весь процесс запуска, включая обучение персонала. Мы учли опыт и ошибки, и поэтому вторая пиццерия получилась дешевле — 1 миллион юаней. Мы открыли ее в Ханчжоу — гигантском городе, где находится офис AliBaba и где в 2016 году прошел саммит G-20. Обе пиццерии работают в формате ресторан плюс доставка. Думаю, они окупятся через 2–3 года.
— Чем ваша китайская пицца отличается от российской?
— Фактически ничем. Да, мы экспериментируем с начинками, подстраиваемся под вкусы клиентов. Но еще раз скажу — китайцы изменились, они, например, полюбили сыр — хотя раньше совсем не ели молочные продукты, ходят в Starbucks и McDonald's, меню которых почти ничем не отличается от европейских. Вообще, в Китае мы начали как китайцы — то есть с копирования. Взяли все самое лучшее от Pizza Hut, Papa Johns и Domino's. Сейчас наша задача — снизить риски. Потом уже можно начать пробовать что-то свое.
Завершив обход кухни, бизнесмен демонстрирует, что помнит, как работать у кассы
— Главная проблема, с которой пришлось столкнуться в Китае?
— Поиск команды. Хорошую команду всегда найти сложнее, чем клиентов. Проблема в том, что очень мало китайцев знают английский язык. Нам нужны были ребята, которые знают русский и китайский или английский и китайский. Но, как часто это теперь бывает, люди сами нас нашли. Так, нашим управляющим в Китае стал казах Бауыржан Сыдыков, который учился в Пекинском университете. Он читал мой блог, увидел перспективу и решил перебраться из Пекина в Яньтай. Вместе с Прохоровичем он теперь планирует построить в Китае большую сеть пиццерий.
— Как убедить китайцев купить франшизу неизвестного бренда «Додо Пицца»?
— Китай — страна предпринимателей. Раньше они зарабатывали в основном на экспорте. Сейчас стоимость рабочей силы выросла, экспорт уже не такой привлекательный, и китайцы ориентируются на внутренний рынок. Поэтому в стране очень популярен франчайзинг — покупка рабочих бизнес-моделей. И здесь важен не столько бренд, сколько удобство работы. Китайцы увидят, как быстро мы растем, и насколько удобна и прозрачна наша информационная система Dodo IS. У нас уже есть один китайский партнер – 14 марта он начал обучение. Это очень круто, что он, опытный предприниматель с большой сетью аптек, выбрал именно нас. Вообще, китайцы нравятся мне тем, что все быстро схватывают. Я помню, как мы рассказывали о нашей франшизе одному местному бизнесмену, а за соседним столом сидел другой китаец. И когда я закончил, он крикнул: «Я все слышал, я тоже хочу франшизу!»
— Это правда, что вы готовитесь к запуску суперкрутой пиццерии в центре Шанхая?
— Да, это будет наша собственная, не партнерская, пиццерия, цель которой — совершить мощный рывок в продажах франшиз. Сделаем такой шоурум в футуристическом стиле — с терминалами вместо кассиров, с прозрачной стеной на кухне и мониторами, на которых можно будет наблюдать онлайн, как идут продажи в других пиццериях. В отдельной комнате будут крутить ролики о нашей компании на китайском языке.
— Во сколько эта пиццерия обойдется?
— Шанхай — дорогой город, и я думаю, что инвестиции составят не меньше полумиллиона долларов. Мы планируем ее запустить в конце 2017 года. Вообще, весь год мы будем готовиться к прорыву на китайском рынке. Организуем систему онлайн-обучения и удаленной поддержки — чтобы можно было открывать сразу много пиццерий. Будем действовать в Китае агрессивно, поэтому именно сейчас нужно резко вырасти, чтобы захватить рынок и стать номером один. Наш план называется «Прорыв». Мы должны реализовать его максимально быстро.
«В Штатах франчайзинг запустить не так легко»
— Два года назад пиццерия «Додо» открылась в крохотном городке Оксфорд на юге США. Это разовая история или тоже начало экспансии?
— Рынок США — еще один рынок будущего, наряду с Китаем. Дела в Оксфорде идут нормально, выручка за февраль составила около $60 тысяч, что очень хорошо для маленькой пиццерии. Она работает в формате delivery и take away плюс еще есть точка на кампусе университета Миссисипи, которая дает отличное промо. Студенты пробуют пиццу, рассказывают о ней друзьям, потом заказывают еще. Сейчас мы активно думаем над тем, чтобы развиваться в студенческих городах.
— Первая Domino's Pizzaтоже появилась в студенческом городе — мичиганском Энн-Арборе.
— Да-да, и даже существует шутка, которая якобы принадлежит основателю сети Тому Монагану. Он говорил, что в университетских городках студенты часто курили траву и поэтому всегда страшно хотели есть. Ему ничего не оставалось, как открывать пиццерии рядом с кампусами.
— Я читала отзывы про вашу американскую пиццу — в основном ее нахваливают и даже сравнивают с чикагской. Вы меняли рецептуру?
— Рецептура иная по одной простой причине — в США больше выбор ингредиентов, там развит рынок. Например, в России сегодня нет завода, который мог бы нас полностью обеспечить нужным объемом сыра. Нам приходится работать с несколькими производителями. Особенно сильно повлияли санкции, стало гораздо меньше возможностей.
— Почему ты думаешь, что у «Додо» получится в США?
— Чувствую, что формат может быть успешным. Мы как McDonald's – только продаем пиццу, а не бургеры. А где как не в Штатах продавать пиццу без официантов? Американцы — искренние консьюмеристы, они не стесняются выражать эмоции и признавать, что им что-то нравится. Мы получили массу положительных отзывов о нашей работе от местных жителей. Была удивительная история, когда пастор церкви в Оксфорде, встретив управляющую пиццерии Алену Тихову, был в диком восторге и сказал ей спасибо за то, что она делает.
Любимая пицца Федора Овчинникова — пепперони
— Что дальше? Будете продавать в Штатах франшизу?
— Сейчас мы открываем вторую пиццерию в соседнем городе Саусхивен. Она будет очень атмосферная, с красивым интерьером. Стратегия пока такая: полтора–два года будем развивать собственную сеть и параллельно улучшать продукты — переводить на английский наш софт Dodo IS, делать шаги по направлению к франчайзингу. В Штатах его запустить не так легко. Это в России ты захотел — и завтра продаешь. А в истории американского франчайзинга было много мошенничества, поэтому сейчас там все зарегулировано, и по сложности это как выйти на IPO. Будем юридически готовиться.
— Зачем тебе выход еще и на британский рынок?
— Хотя бы по той причине, что Domino's больше не продает там франшиз — больше не может. Но при этом есть много молодых и активных британцев, которые хотят свой бизнес. И тут появляемся мы — международная высокотехнологичная франшиза, которая дает максимальную прозрачность бизнеса. Мы будем там действовать по аналогии со Штатами. Сначала высадим маленькую колонию, как на Марсе, — откроем тестовую пиццерию, будем учиться и ошибаться. Когда создадим успешную модель, начнем ее масштабировать.
— А остальные страны, которые ты упомянул у себя в блоге? Нигерия, Иран, Уругвай, Новая Зеландия — это что, строительство империи?
— Я не люблю слово «империя», хотя на наших корпоративных футболках написано «Вступай в империю Додо». Это просто бизнес, который способен объединить предпринимателей из разных стран. Это бизнес иммигрантов — то есть тебе не нужно иметь связи, хороших знакомых. Ты просто корми людей вкусно и обеспечивай хороший сервис. И неважно — русский ты, араб или швед — у клиентов будет успех. В Нигерии живет 173 миллиона человек, рынок пустой, западные бренды боятся туда идти. А в Иран хотят выйти наши потенциальные партнеры из Армении. Так почему бы не попробовать?
Конечно, основной бизнес для нас сегодня — Россия и Казахстан. Это рынки, которые генерируют кэш. Но если мы сейчас не будем сажать зерна за границей, то через два года, когда вырастем в России, нам придется с нуля все там начинать. А мы смотрим на три шага вперед.
— Появится ли «Додо Пицца» в Крыму?
— Пока нет. Мы сосредоточены на других рынках, к тому же не хотели бы заниматься политикой. А открытие в Крыму уже заставляет как-то это политически интерпретировать. Кроме того, там могут возникнуть сложности с логистикой.
«В Москве будет 40 пиццерий — но не в центре»
— Правда, что в месяц в «Додо» присылают 500 заявок на франшизу?
— Да, так было в феврале. Сейчас все крупные города в России заняты или забронированы нашими партнерами. И мы перенаправляем поток желающих на свободные – маленькие – городки. Пример: человек хочет открыть пиццерию в столице. А мы говорим: Москва занята, открывайтесь в условном Урюпинске. Там вы сможете учиться, развиваться, отобьете инвестиции, привлечете еще денег и купите другую пиццерию – в другом крупном городе, а потом, возможно, и в Москве. Только надо спешить. Поезд «Додо» разогнался и несется со страшной силой. И у людей еще есть шанс сесть на него — в тот вагон, который в Урюпинске.
— Сколько зарабатывают пиццерии в небольших городах?
— У нас много примеров success story. Из ярких историй — город Ухта, где мы запустили нашу первую франчайзинговую пиццерию. В январе ее выручка составила 7 миллионов рублей, чистая прибыль — 1,7 миллиона рублей, что для города с населением 100 тысяч человек очень неплохо. Инвесторы вложили в ресторан 15 миллионов рублей и давно вернули деньги.
— Я читала, что ты сначала с большим скепсисом отнесся к идее открытия пиццерии в Вельске, где живет 23 тысячи человек. Почему решился?
— Это было рискованно, и требовался смельчак, который бы доказал, что даже в крохотном городке пиццерия может взлететь. И он нашелся — дико мотивированный бизнесмен Сергей Пятовский, которому мы оказывали всяческую поддержку. Сейчас у нас уже несколько маленьких городков в сети — Абинск в Краснодарском крае, Калачинск в Омской области. «Додо Пицца» как лишайник выживет везде, даже на голом камне. Ни McDonald's, ни Subway не смогут прийти в условный Вельск, а мы сможем.
— Почему?
— Потому что в Subway люди не поймут, что это за бутерброды такие. А пицца — знакомый продукт. McDonald's же не хватит оборота, чтобы окупиться, у них инвестиции в ресторан — около миллиона долларов, а у нас — от 3,5 миллиона рублей. Проблема с маленькими городами еще и в том, что часто люди считают — раз нет спроса, то нет и предложения. А часто бывает наоборот — нет спроса, потому что никто ничего не открывает и не предлагает. Если народ сидит по домам и выпивает, это не значит, что не найдется тех, кто будет ходить в классную пиццерию с детьми.
— В конце прошлого года у «Додо» появилась флагманская пиццерия в Петербурге. Почему не в Москве?
— По элементарной причине — нашли хорошее помещение на Лиговском проспекте. Она условно флагманская, главная ее цель — зарабатывать, вторичная — повышать узнаваемость бренда.
В «Додо Пицца» не используют замороженное тесто и не добавляют в него консерванты
— Ты ведь понимаешь, что вас пока очень плохо знают в Москве? Я не могу заказать домой пиццу из «Додо», потому что ваша доставка не покрывает центральные районы.
— Всему свое время. У нас сейчас в Москве восемь пиццерий — семь по франшизе, одна наша, в Черемушках, открывшаяся в начале марта. К концу года мы планируем, что их будет 40. И тогда ситуация поменяется.
— Сколько из них будет в центре?
— В центре пиццерий пока не будет, только в спальных районах. Но 40 точек — это очень хорошее покрытие. К тому же в 2018 году мы запустим активную федеральную рекламу.
— Как ты продавал Москву франчайзи?
— Мы поделили город на секторы и разыграли их в тендерах среди партнеров. Все, кто выиграл тендер, имеют действующие успешные пиццерии в Подмосковье или в другой части России.
— Что представляют собой тендеры?
— Партнеры соревнуются, кто в более сжатые сроки откроет в секторе определенное количество пиццерий. Норма — один ресторан на 100 тысяч человек. Например, один партнер говорит — я открою 10 пиццерий за четыре года. Другой отвечает — а я за три с половиной! Тот, кто выигрывает, должен сразу оплатить паушальный и вступительный взносы за каждую пиццерию (350 000 рублей+ НДС, то есть 413 000 рублей – прим. Rusbase). Он подписывает инвестиционный план и, если нарушает сроки, его взносы сгорают. И он теряет эксклюзив на все оставшиеся территории.
— Были ситуации, когда люди теряли деньги?
— Да, в той же Москве, где были серьезные битвы и жесточайшие сроки. А еще у нас есть история с тендером в Краснодаре. Партнер выиграл его, пообещав открыть за полгода шесть пиццерий. Никто не верил, что он справится. Это была чистая фантастика, но он сумел привлечь инвесторов, в том числе с нашей поддержкой, и фактически захватил Краснодар.
— В число забронированных московских пиццерий входят фудкорты?
— Нет, с ними отдельная история. Мы не объявляем на них тендеры, а чтобы стимулировать их открытие, на год отменили паушальный взнос. Запустить точку на фудкорте стоит примерно 4–7 миллиона рублей.
— Как ты собираешься заманивать в свои пиццерии избалованных москвичей?
— Ничем они не избалованы, это миф. Мы ведь не собираемся конкурировать с теми заведениями, про которые пишет «Афиша». «Додо Пицца» — это массовый рынок. Мы как Starbucks, McDonald's и KFC, наша задача делать классный продукт. Я не вижу фундаментальных сложностей в том, чтобы успешно работать в Москве.
Фото: Instagram Федора Овчинникова
— Чем ваша пицца лучше пиццы в той же Pizza Hut?
— Тем, что мы не используем замороженное тесто и не добавляем в него консерванты. Наше тесто делается из муки, воды, сахара, соли и дрожжей. Мы понимаем, что этот процесс сложнее, но за ним будущее.
— Вы продолжите придерживаться правила «Пицца за 60 минут или бесплатно»?
— Мы еще не приняли решение. В Москве оно, скорее всего, сохранится. Учитывая, что многие компании доставляют за полтора–два часа, 60 минут — это ок, и я бы даже сократил время до 40 минут. Главное — правильно спланировать логистику внутри сектора, чтобы курьер не пересекал транспортные артерии с потенциальными пробками.
— С момента запуска «Додо Пиццы» ты чувствовал когда-нибудь, что власть вставляет палки в колеса, мешает развивать бизнес?
— Я бы не сказал, что мы испытывали с этим серьезные трудности. Проблемы есть везде — в США, Китае, России. Позиция искать причины вовне — неправильная и непредпринимательская. Контекст, в котором ты работаешь, это как погода. Ты можешь ныть, что сегодня дождь, а можешь надеть плащ и пойти работать. В России куча возможностей, здесь гораздо проще открыть ресторан, чем в США. Нужно ценить то, что есть.
«Будем конкурировать с "Яндексом" и остальными»
— Сколько денег ты вложил в платформу Dodo IS?
— Навскидку — 200 миллионов рублей. Это только внешние инвестиции. Мы вкладываем еще и прибыль — примерно 40 миллионов рублей в 2016 году.
— Что представляет собой команда разработки?
— Мы объединились с разработчиками из Нижнего Новгорода. Местная IT-компания влилась в «Додо». Сейчас в нашей команде 50 человек, но будет еще больше, потому что система огромна и работы очень много. Нужно менять сайт, дорабатывать приложения, интегрировать в платформу маркетинговые решения.
— С помощью Dodo ISты следишь за всеми действиями своих франчайзи. Как они относятся к такому жесткому контролю?
— Я думаю, что они относятся нормально, поскольку в этом и есть суть платформы. Управляющий пиццерией в условном Ульяновске открывает ноутбук, заходит в свой личный кабинет и видит, что происходит у него на кухне, график сотрудников, всю ситуацию по курьерам, дневную выручку по сравнению с той, что была неделю назад, тепловую карту заказов и многое другое. Это же в онлайне вижу и я – во всех пиццериях, которые есть в нашей сети, включая заграничные. У нас единый колл-центр и полноценная касса в браузере. Я могу посмотреть, сколько зарабатывает каждая точка, увидеть структуру клиентской базы — сколько постоянных клиентов, сколько новых. Скорость принятия решений с помощью Dodo IS впечатляет. В ближайшее время платформа станет нашим суперконкурентным преимуществом перед Papa Johns, Domino's Pizza и другими сетями. Мы внедрим ее во все франшизы.
— В конце марта у «Додо» открывается штаб-квартира в Москве. Ты понял, что трудно вести бизнес из Сыктывкара?
— Это вопрос бизнес-необходимости. Не то чтобы я как-то особенно сильно любил Москву или Сыктывкар. Просто бизнес в России устроен так, что все решения на определенном уровне принимаются только в столице. Буду жить на два города. Новый офис находится на Автозаводской, с террасой с видом на Москву-реку. Его цель – стать привлекательным местом работы для разработчиков. Будем конкурировать с «Яндексом» и всеми остальными.
— Слышала, что ты не штрафуешь своих сотрудников.
— А смысл? Ошибки — главная ценность бизнеса. Нужно их искать и делать системные выводы. Конечно, если человек врет и не хочет учиться, лучше с ним расстаться, потому что ни одно наказание его не исправит, а лишь заставит искать лазейки.
— Сколько предупреждений ты готов сделать?
— Я терпелив. Считаю, что в менеджменте правильно использовать метод постоянного мягкого давления. Допустим, я приехал в пиццерию, а там трэш. И молодой управляющий. Если на него наорать, он завтра уволится, потому что и так стресс, а тут еще я. Лучше вместе с ним подумать, как исправить ситуацию, приехать и проверить на следующий день. И продолжать капать на мозг, пока человек не начнет потихоньку становиться лучше.
— Да, хотя пара писем пришла на русском, но я быстро это исправил (смеется).
— Твой уровень английского?
— Говорю, но не свободно. Думаю, что у меня уверенный Intermediate. Занимаюсь с репетитором. Google Translate не использую, пишу на таком simple english.
«Нам нужно еще 7 миллионов долларов»
— Прошлым летом ты привлек инвестиции от «2ГИС», а оценка «Додо Пиццы» составила $50 миллионов. Чувствуешь, что к компании изменилось отношение в инвестиционной среде?
— Раньше меня воспринимали, как фрика из Сыктывкара, смеялись все кому не лень. Сегодня инвесторы пишут мне сами. Люди видели, что нам удалось привлечь частные инвестиции, сделать выручку 1 миллиард рублей в 2015 году, а год спустя стать сетью номер один по количеству пиццерий в России. В нас верят. Наш финдиректор приехал работать к нам из инвестиционного банка Merrill Lynch, а главой маркетинга стал Миша Чернышев, который пришел из «ВКонтакте». Некоторые думают, что он псих. Да, мы тут все психи!
— Сумма сделки с «2ГИС»?
— Это закрытая информация. Но могу сказать, что Дмитрий Сысоев, сооснователь компании, входит в число крупнейших миноритарных инвесторов «Додо Пиццы».
— Сколько денег на развитие и экспансию вам еще требуется?
— Сложно сказать, но в среднесрочной перспективе мы планируем привлечь $5–7 миллионов.
— У управляющей компании «Додо Пицца» сейчас почти 200 инвесторов. Что они получают взамен?
— Светлое будущее. И акции. Мы строим нормальную юридическую структуру. Сейчас акционерное общество зарегистрировано на Британских Виргинских островах — потому что там, в рамках английского права, сделать это было просто и дешево. Правда, сейчас наши консультанты считают, что пришло время перемещать компанию на Кипр.
— Сколько стоит одна акция компании?
— $1 200.
— Больше чем у Amazonи Teslaвместе взятых. Почему?
— Так получилось. Мы их пока не дробили.
— Человек с улицы может купить акции «Додо»?
— Нет, мы же не публичная компания. Это раньше в нас могли инвестировать частые инвесторы с небольшим чеком от 300 тысяч рублей, но это время прошло.
— Сколько сотрудников компании имеют опционы?
— Пока 50 человек. Это люди, которые вместе со мной создают этот бизнес.
— Тебя можно назвать миллионером?
— Теоретически да. Но это все очень условно.
Сейчас все крупные города в России заняты или забронированы партнерами «Додо». Поток желающих перенаправляется на свободные — маленькие — городки / Фото с личной страницы Федора в VK
— На какой машине ты ездишь? У тебя есть квартира в Москве? Насколько тебе вообще важны атрибуты успеха?
— У меня Toyota RAV4, квартиры в Москве нет, да и не до нее сейчас вообще. Сегодня, когда в компанию вложено много денег, совершенно неправильно и нечестно по отношению к инвесторам демонстрировать какие-то свои сверхдоходы. Мне важен комфорт, в котором можно заниматься бизнесом. Роскошь я не очень понимаю. К тому же успех — очень переменчивая вещь, чуть зазевался и идешь ко дну.
— Истории успеха каких предпринимателей мотивируют тебя больше всего?
— Конечно, я восхищен тем, что сделал Рэй Крок — основатель McDonald's. Он до 52 лет был неудачником, а потом построил гигантский международный бизнес и в корне поменял всю индустрию. Из русских примеров — Олег Тиньков, который делает крутые продукты и достоин уважения, еще Сергей Галицкий. У меня хорошие отношения с Евгением Чичваркиным.
— Нам ждать продолжения книги «И ботаники делают бизнес» про успех «Додо Пиццы»?
— Такую книгу пока никто не пишет. Если честно, у меня даже не было времени подумать об этом.
— Твоя компания стоит $50 миллионов. Если бы тебе предложили продать ее за 60 миллионов, ты согласился?
— Нет.
— За 80?
— Нет, конечно. Я же делаю бизнес не для того, чтобы заработать и на яхте потом коктейль пить. Когда умирал Сэм Уолтон, основатель компании Wal-Mart, он спросил своих близких о том, как идут продажи. И все подумали: во дает, лежит на смертном одре, а думает о бизнесе. Но этот человек жил своим делом. И когда он спрашивал о продажах, он тоже жил. Смысл развития «Додо Пицца» — не продажа компании. У нас много интересных целей и вызовов. Они дико драйвят и делают меня счастливым.
