Люди больше не нужны: роботы тоже займутся искусством
Что делает искусственный интеллект на арт-рынке

Создание изобразительного контента уже давно не прерогатива людей. «Какая занятная репродукция Джоконды... — Да что вы, Людмила Прокофьевна! Это же нашу вычислительную машину Боровских запрограммировал. Уже месяц висит», — говорила секретарша Верочка в фильме «Служебный роман», снятом в далеком 1977 году.

Современное AI-творчество шагнуло намного дальше. Его выдающиеся образцы можно увидеть на площадке Ai Artists, созданной куратором Марни Бэнни. Например, перформансы художницы Сугвен Чунг, которая сначала обучает ИИ на собственных рисунках, а потом устраивает арт-представления вместе с машинной версией себя. Работы Дэвида Янга, который на своих фотографиях учит компьютер изображать цветы. Серию картинок «Нейрозоопарк» Софии Креспо, изображающих несуществующие организмы. Примеров — десятки.

Сегодня digital-художники на пару с нейросетями создают вещи, способные потягаться со «старыми мастерами» за деньги коллекционеров. Так, в октябре 2018 года искусственный интеллект официально вступил на территорию арт-мира: впервые в истории аукционный дом продал картину, принадлежащую кисти нейросети. С молотка ушел «Портрет Эдмонд Беллами» — произведение арт-группы Obvious, работающей под лозунгом «Творчество не только для людей». Изначально картина оценивалась в $7-10 тысяч, а в итоге была продана за $432 тысячи. И хотя это далеко не те суммы, за которые выкупают Малевича или Пикассо, она уже догоняет стоимость самоуничтожившейся «Девочки с воздушным шаром» Бэнкси, проданной за $1,4 млн.

Уже через полгода после «Эдмонда Беллами» на аукцион вышло второе творение искусственного разума. Им стала инсталляция «Воспоминания прохожих», оцененная в £30-40 тысяч. В ней нейросеть в режиме реального времени генерирует бесконечный поток уникальных портретов. Автор работы — художник Марио Клингеманн, один из пионеров использования искусственного интеллекта, машинного обучения и нейросетей в искусстве. По его словам, человеку сложно придумать что-то новое, а нейросеть помогает создавать действительно интересные вещи.

Получив данные, нейросеть начинает диалог генератора и дискриминатора. Цель первого — создать изображение, способное обмануть дискриминатор. Цель второго — сравнить предложенное генератором с базой данных, вернуть «подделку» и дать обратную связь о ее качестве. Получив фидбек, генератор создает изображение на основе новых правил. Процесс продолжается до тех пор, пока дискриминатор не признает, что созданная генератором картинка — уникальна. В случае с «Портретом Эдмонд Беллами» в базу загрузили 15 000 изображений, а проданный лот можно считать 15 001-ой вариацией.

Художники активно используют генеративно-состязательные сети в творческих целях. Результатом являются работы, которые иногда объединяют термином «ганизм» (GANism). Иногда такие работы вызывают восхищение, иногда — эффект «зловещей долины» (когда объект, который выглядит и действует почти как человек, но с некоторыми отклонениями от нормы, вызывает неприязнь и отвращение у людей-наблюдателей. — Прим.) Как например изображения в стиле ню, полученные Робби Барратом и его алгоритмом, изучившим 10 000 изображений обнаженных тел. «Люди на них получились в виде сюрреалистичных сгустков плоти с произвольно растущими усиками и конечностями. Интересно, неужели машины видят нас такими...».

Картины, созданные искусственным интеллектом, вызывают ряд вопросов. Во-первых, насколько AI-творчество вообще можно называть искусством? С учётом того, что на протяжении истории именно человек был его творцом. По мнению Дарьи Пархоменко, основательницы и куратора Laboratoria Art&Science Foundation, созданный человеком алгоритм и созданные при помощи алгоритма объекты — разные вещи.

Андрей Егоров, заведующий научным отделом и куратор Московского музея современного искусства, отмечает, что то, что сейчас производит искусственный интеллект и что предлагает нам рынок и выставочная индустрия — это, как правило, ресайклинг уже существующих образов.

Второй вопрос, неразрывно связанный с AI-искусством, — распределение авторских прав. Digital-художники используют нейросети, обученные на произведениях других людей. Зачастую даже используемый алгоритм не является их собственным изобретением. Например, проданный на «Кристис» «Портрет Эдмонда Беллами» оказался результатом работы нейросети, запрограммированной Робби Барратом, обученной на десятках тысяч портретов других художников, и код которой он опубликовал для свободного пользования.

На актуальность проблемы авторского права в ИИ-творчестве указывает и Иван Ямщиков, AI-евангелист ABBYY.

Тем не менее, Андрей Егоров уверен, что вопрос интеллектуальной собственности во многом зависит от определения авторства. «Здравый смысл подсказывает, что это не машина, а люди, инициировавшие процесс производства работы, определившие его формальные условия. Возможно, даже те, кто успешно организовал маркетинговую стратегию. Британский художник Дэмьен Херст, отвечая на вопрос, почему его работы чаще всего создаются руками ассистентов, любит говорить, что архитектор, разработавший проект здания, не строит его собственными руками, но остается при этом его подлинным творцом».

Публика без труда выстраивается в очереди, чтобы увидеть «импрессионистов», работы Пикассо или Серова. Способно ли машинное творчество вызвать у людей похожий интерес? Чем оно вообще может привлечь искушенного зрителя?

Как считает Андрей Егоров, произведения, сгенерированные «мыслящей» машиной, интересны не столько как «искусство», сколько как реликты более масштабного творческого проекта, растянувшегося на столетия. А именно —собственно поиска искусственного интеллекта, одержимости этой идеей, вдохновленной любознательностью, тревогами и надеждами людей.

Дарья Пархоменко уверена, что технологическое искусство дает возможность зрителю с помощью художественного видения приблизить себя к технологическому будущему и понять его. В качестве примера она приводит один из последних проектов Laboratoria Art&Science Foundation — нейророботическую инсталляцию Borgy&Bes, созданную вместе с художником Томасом Фоерштайном и российскими специалистами в машинном обучении и робототехниками. Объект состоит из двух роботов, обсуждающих современные новости языком Достоевского и выражающих свои эмоции в движениях.

По словам Дарьи Пархоменко, искусство всегда изучает новейшие технологии и превращает их в свой язык.

«ИТ-компаниям развитие AI в искусстве может быть интересно с точки зрения коммерческого применения, PR или простого желания экспериментировать. Например, в ABBYY команда специалистов использовала технологии, чтобы найти и проанализировать все упоминания цветов — красного, синего, желтого и так далее — в романах Михаила Булгакова, а потом они составили цветовую карту его произведений. Получился проект, интересный любителям литературы, который помог изучить и протестировать дополнительные возможности технологии для обработки неструктурированной информации».

«Речи о становлении полноценного рынка предметов AI-искусства пока не идет. Чаще всего это единичные работы отдельных коллективов или энтузиастов. Будут ли ИТ-компании заниматься этим в будущем? Возможно, у нас появятся какие-нибудь портативные устройства, такие "карманные художники", но эта история больше похожа на производство развлечений, а не шедевров. Искусство — это же про элитарность, единичность работы. Если каждый может воспроизвести то, что уже создано, остается ли это искусством? Выгода от производства таких решений пока непонятна».

«Сегодня технологии AI в искусстве не являются массовыми. Они больше используются в узкоспециализированных кругах — среди фоторедакторов в издательствах, дизайнеров в домах мод, визажистов и сценаристов в киностудиях. Наша компания также активно обучает модели, масштабирует, предлагает разработчикам и стартапам использовать технологии для создания своих уникальных продуктов. В прошлом году с одним из итальянских домов мод мы разработали приложение для помощи дизайнерам, которое генерирует варианты платьев по заранее определенной модели и накладывает на нее различные рисунки тканей, фурнитуры, украшений».

«Рынок AI-инструментов для творчества достаточно обширный и уверенно растет. Появляется много стартапов, в том числе и в России. За примерами далеко ходить не надо — из отечественных проектов достаточно вспомнить приложение Prisma, которое стилизует фотографии под работы известных художников с помощью искусственной нейронной сети. Сегодня технологии искусственного интеллекта могут совершить революцию даже в самых творческих областях. Нейросети научились рисовать картины, сочинять музыку и стихи, и даже придумывать сценарии к фильмам. На мой взгляд, цель ИИ заключается не в замене людей, а в том, чтобы помочь приумножить наши возможности, в том числе для творческих исследований и открытий».

Как вы видим, искусственный интеллект все активнее отстаивает свои позиции на арт-сцене. Так пора ли волноваться, что нейронные сети однажды полностью заменят художников?

Дарья Пархоменко уверена, что этот вопрос преждевременный: «Пока не появится сильный ИИ и человек задает алгоритм, робот-художник и робот-куратор невозможны, так как они не могут формировать концепции и создавать идеи».

Художница Анна Полякова считает, что в любом произведении искусства большую роль играет контекст — за ним всегда стоит личная история художника и его манифест.

Тем не менее, представить современный арт без вмешательства искусственного интеллекта уже сложно.

Похоже, искусственный интеллект пока не претендует на роль автономного творца. Нейросети готовы стать для художника источником вдохновения, инструментом поиска новых форм выражения себя или даже его правой рукой. Но действует машина все-равно пока в рамках, заданных человеком. В какой-то степени результат ее работы предсказуем: запрограммированная на портрет нейросеть вряд ли создаст натюрморт.

Что действительно интересно, так это то, как современные художники учатся творить вместе с машинами, как искусственный интеллект меняет творчество, помогая воплощать идеи с помощью технологий. За этим и стоит следить. Это – свежий повод для дискуссий о прекрасном, возможность посмотреть на мир вокруг под новым углом. Это ли не то, за что мы любим искусство?

Материалы по теме:

Пять технологий, которые изменят сферу культуры и искусства

Искусство помогает нам делать классные финтех-проекты. И вот как

Дышащие куклы, VR и нейросети-сценаристы — как технологии меняют индустрию кино

В сети появляется все больше статей, написанных ИИ. Заменят ли роботы живых журналистов?

© Rusbase, 2019
Автор: Зинаида Кунаковская

Фото на обложке: Sub-Subroutine