— Какие проблемы сейчас решают технологии в благотворительности?
— Несмотря на развитие технологий, остаются нерешенными глобальные проблемы человечества: бедность и голод, доступ к электричеству и чистой воде, здравоохранению и образованию... Мы верим, что их можно решить, создавая компании и проекты нового типа по новой модели, цель которых — не заработок или перераспределение денег, а работа на благо людей и решение системных проблем.
Именно такие инновационные компании и проекты — ядро экосистемы PhilTech, которую развивает «Рыбаков-фонд». Они находят решения глобальных и локальных социальных проблем необычным для традиционных НКО способом, создавая онлайн-платформы, алгоритмы и нейросети, используя новейшие технологии. PhilTech — неизбежный тренд: 94% людей поколения Z убеждено, что бизнес должен решать социальные и экологические проблемы (Исследование Cone Communications «2017 Cone Gen Z CSR Study: How to Speak Z»). Это поколение выросло в интернете, с гаджетами в руках, и привыкло использовать мобильные приложения, онлайн-платформы, социальные сети. У них другая практика благотворительности.
Во всем мире уже есть примеры успешных проектов, которые можно отнести к PhilTech. Это мобильные приложения, веб-платформы, цифровые сервисы и другие масштабируемые IT-решения.
— Как PhilTech развивается в России? Что его тормозит, а что помогает развитию? Какие перспективы есть у этого направления?
— В России через различные конкурсы и гранты государство отдает ряд социальных функций на аутсорс. В 2017 через Фонд президентских грантов НКО
получили 6,6 млрд рублей, в этом году объем фонда увеличен до 8 млрд. Среди победителей конкурса есть и выпускники PhilTech-акселератора: например, Руслан Шекуров, автор проекта по созданию сообщества доноров крови DonorSearch, получил 3 млн рублей на доработку своей онлайн-платформы.
Конечно, для развития полноценной филтех-экосистемы в России еще многое требуется сделать: от инструментов поддержки социальных стартапов до обучающих программ для импакт-инвесторов. Мы планируем в течение года запустить цифровую платформу, где инвесторы смогут поддерживать филтех-стартапы.
— Благотворительным фондам интересен PhilTech? Есть ли у них финансовая возможность платить за технологии?
— Сегодня все говорят про цифровую трансформацию бизнеса. Но и некоммерческий сектор тоже в ней нуждается. Это уже очевидно для ведущих мировых фондов: Acumen, Фонда Гейтсов, Фонда Dell, Case Foundation, Skoll и других. Однако это еще не стало мейнстримом.
Lloyd уже несколько лет изучает состояние цифровой трансформации фондов в Великобритании, и в 2017 году оказалось, что у половины некоммерческих организаций нет базовых цифровых навыков. А британская система НКО — очень развитая. Неудивительно, что в России примеры использованием технологий пока совсем редки. Думаю, это связано прежде всего с отсутствием диджитал-навыков у менеджмента и понимания того, как цифровая экономика влияет на организационные и бизнес-модели НКО, на эффективность работы. А она влияет очень сильно: по данным того же Lloyd, НКО, которые внедряют «цифру» в свою деятельность, в десять раз снижают косты, собирают вдвое больше средств, а времени на традиционные операции тратят вдвое меньше. Но помимо менеджмента базовые цифровые навыки должны проникать и в другие направления работы: финансовые транзакции, коммуникации с аудиториями, создание новых продуктов и сервисов.
— Расскажите о вашем PhilTech-акселераторе. Насколько стартаперам интересна эта сфера?
— PhilTech-акселератор — это программа интенсивного развития для команд, решающих социальные проблемы с помощью новых технологий. Мы впервые запустили ее вместе с ВШЭ в прошлом году. Цель акселератора — поддержать начинающих предпринимателей, которые задумали построить бизнес на решении социальных проблем. В обычных бизнес-акселераторах они не находят понимания, но и работать по традиционным моделям НКО они не готовы.
Многие участники нашего акселератора — бывшие работники продвинутых IT-компаний. В какой-то момент они задают себе вопрос: «Насколько полезно для людей то, что я делаю?» И уходят запускать собственные проекты. На стыке их передового технологического опыта и неудовлетворенной потребности в «причинении пользы» зарождаются новые филтех-инициативы. В 2017 году мы собрали около 150 заявок из Москвы, Санкт-Петербурга и Казани. За полгода 15 компаний-выпускников получили инвестиции на общую сумму более 30 млн рублей, в основном от частных инвесторов. В начале 2018 года мы получили уже 327 заявок из 14 стран.
— Что нужно делать НКО и разработчикам, чтобы создавать и внедрять как можно больше технологий?
— В России появляются новые инструменты для решения социально значимых проблем и повышения эффективности работы НКО. Например, теплица социальных технологий запустила конструкторы сайтов для НКО «Кандинский», выпускник первого потока PhilTech-акселератора «Волонтим» создает платформу, где НКО могут найти специалистов pro bono. А в финале второго потока, например, мы встречаем стартап Dobrocash, позволяющий фондам получать процент с онлайн-покупок пользователей этого сервиса.
Конечно, это единичные инструменты, а нужен системный подход. Но цифровая трансформация начинается с изменения мышления.
Я с огромным энтузиазмом восприняла концептуальный переход «Добро Mail.ru» от ежегодной конференции к хакатону. Это тоже изменение мышления. Сотрудники НКО работают над практической задачей вместе с программистами, инженерами, дизайнерами. Учатся искать общий язык, ставить задачи разработчикам. Возможно, это не принесет сиюминутных результатов, но точно поможет строить новые связи с сообществами специалистов, без которых НКО не выйдут в цифровую среду.
