«Когда я убрал свою авторитарную руку, всё стало хорошо»

— Ещё в старшей школе, в конце 90-х, я зарабатывал на установке софта. В тот момент я пристрастился к компьютерам, понял, что хочу учиться в IT, и поступил в Бауманку. В университете впервые познакомился с электронной коммерцией с точки зрения технологий, писал на эту тему диплом. И осознал, что не хочу быть программистом — это просто не моё. Зато мне нравилась проектная деятельность — общаться с людьми, изучать чужие бизнесы, автоматизировать их и предлагать решения, то есть представлять интересы бизнеса в digital-пространстве. В 2004 году, после окончания института, я устроился в Quantum Art на позицию менеджера проектов. В процессе работы начал потихоньку касаться продаж и взаимодействия с клиентами, попробовал поменять бизнес-процессы. Начало получаться. Мы ушли от среднего ценового сегмента к высокому. Было много экспериментов, в результате мы стали разработчиками для «Билайн», МТС, ВТБ и других крупных игроков.

При этом у меня всегда был интерес к предпринимательству. Однако я до сих пор работаю в Quantum Art, потому что, помимо денег, это даёт мне возможность посмотреть внутрь чужого бизнеса и привнести туда сильную IT-компетенцию. Наша специализация — сложная высокотехнологичная веб- и мобильная разработка для проектов с высокой нагрузкой и потребностями в безопасности. Например, сайты МТС и «Билайн» — одни из самых высоконагруженных в рунете.

— Не совсем, ещё есть финтех-проект и проект в сфере рекламных digital-панелей для транспорта. В финтех-стартапе мы уже разработали один продукт и начали переговоры с банками. Думаю, что в ближайшие три месяца сделаем первую продажу. Смысл проекта в том, чтобы придумывать для банков интересные небанковские сервисы, которые будут влиять на лояльность аудитории и качество обслуживания, и предлагать им интегрировать их в экосистему. Банки ведь не могут сами заниматься небанковской деятельностью. При этом клиент для них стоит очень дорого, так что они ищут способы получить эксклюзивное предложение для физических лиц, чтобы не мериться кредитными ставками себе в минус. Пока наша гипотеза подтверждается, надеюсь, что скоро мы будем делать первый пилот. Сайта и названия у проекта пока нет, потенциальный клиент претендует на эксклюзив.

— Мне всегда была интересна зона развития и незнания. Я как-то ездил в Италию и увидел в местном магазине мерч «Маши и Медведя». Подумал, «ничего себе, они зарабатывают даже в Европе. Я тоже так хочу!». И начал размышлять над собственным мультсериалом. Придумал концепцию — решил, что в основе будет «Волк и семеро козлят», потому что братья Гримм давно умерли и авторское право на сюжет уже не действует. Ещё я понимал, что мультик должен быть мультикультурным, чтобы у него был потенциал международного проекта. Вот только я не знал, кому и зачем такой мультсериал будет нужен.

Я прокручивал в голове идею два года, но у меня не было никакого опыта и возможности с кем-то посоветоваться. Потом у меня родился племянник с синдромом Дауна. Я прошёл путь от отрицания и непонимания до кайфа от общения с ним. Более того, увидел, как другие мои племянники и мои собственные дети с удовольствием с ним играют, не замечая его особенностей. Для них он был таким же, как все остальные. Эта идея о том, что любой человек имеет право на счастье и нормальную жизнь, вдохновила меня и срослась с идей мультсериала. В какой-то момент фантазия нарисовала мне картинку-заставку к серии, где дети выстраиваются в ряд для групповой фотографии, и к ним выкатывают персонажа на инвалидной коляске. Я подумал, что так и должно быть.

— Сейчас скажу мои любимые пафосные слова, за которые меня ругает команда (смеётся).

— После того, как идея окончательно сформировалась, я ещё пару месяцев ничего не делал — не понимал, в какую сторону бежать. Потом нашёл в интернете книгу «Продюсирование анимационных сериалов. Учебное пособие» Бориса Машковцева, главы «Союзмультфильма», и в процессе чтения понял, что мне явно нужен человек из индустрии, который разбирается в создании анимации.

Я начал искать режиссёров и столкнулся с проблемой: было видно, что все приходят в первую очередь за деньгами, а я хотел, чтобы специалист разделял саму концепцию. В какой-то момент одна из команд, с которой мы общались, упомянула в разговоре режиссёра Ирину Эльшанскую. У нас нашлись общие знакомые на Facebook. Меня представили Ире, мы встретились, обсудили идею. Ира сказала, что давно хочет создать социально значимый, масштабный анимационный проект, который стал бы массовым продуктом, а не просто авторской анимацией. Так мы договорились о партнёрстве.

Команду для производства собирала именно Ира. Она работала на «Союзмультфильме», поэтому у неё много контактов в анимационной сфере. Сейчас, куда бы мы не пришли, у неё везде знакомые. Это очень помогает. Благодаря её связям мы смогли показать серию «Союзмультфильму» на их внутреннем творческом мероприятии, где члены команды смотрят анимацию друг друга и дают обратную связь. Мы также вышли на общение с Юлией Осетинской, генеральным продюсером «Союзмультфильма». Она очень заинтересовалась проектом, так что сейчас мы думаем, как можем посотрудничать. Параллельно мы рассматриваем возможности сотрудничества с большими каналами вроде Nickelodeon, где можно сделать софинансирование дальнейшей разработки, и ищем частного инвестора, спонсора.

— У нас есть пилотная серия, несколько синопсисов и сценариев для дальнейшей работы. Изначально кто-то сказал мне, что за 600 тысяч рублей можно будет сделать один эпизод. Я обрадовался, решил, что вложу 6 миллионов и выпущу сериал из 10 серий. По факту одна пилотная серия длиной в 11 минут стоила 4,7 млн рублей. Ещё 1,5 млн ушло на маркетинг и пиар.

— У нас на проекте работало порядка 70 человек — это аниматоры, сценаристы, режиссёры, художники, продюсеры, звукорежиссёры, композиторы, копирайтеры, переводчики, так как у нас есть версия на английском и русском, и актёры.

Ещё на проекте есть детский психолог, Елена Николова, которая занимается реабилитацией детей с особенностями. Через неё мы пропускаем сценарий и графику, чтобы ребёнок нормально воспринимал мультсериал и считывал суть. Сейчас мультики в основном яркие и динамичные, рассчитанные на клиповое мышление. Дети залипают и даже не понимают, что они посмотрели. Мы сделали «Волка наоборот» менее ярким, однако у зрителя есть возможность вникнуть в диалоги, прожить сюжет.

— Сюжет объединяет три сказки, в которых Волк — главный антигерой. После событий в этих сказках он уехал в далёкое путешествие, и все зажили нормальной жизнью. Но в какой-то момент, во время долгих странствий, Волк решил, что станет веганом и бродячим музыкантом. С этой концепцией он возвращается в деревню, где живут бабушка с Красной Шапочкой, три поросёнка и мама и семеро козлят.

В нашем мире много разных и необычных персонажей, и сюжеты будут строиться вокруг интересных и нестандартных ситуаций, происходящих с ними. Героям предстоит преодолевать сложности в коммуникациях, зависимости, учиться доверию, принятию и многое другое. Мы в том числе хотим поднимать темы, говорить на которые неудобно и неприятно, хотя они очень важны, и делать это с юмором. При этом мы не выделяем нашего «особенного» козленка — он один из. Это важно: мы хотим, чтобы у зрителя появилось понимание, что это обычная, рядовая ситуация — когда рядом есть такой человек (в нашем случае — персонаж).

Ещё я заметил в существующей анимации тренд на то, что все проблемы так или иначе решаются. Например, в «Цветике-семицветике» главная героиня последним лепестком цветка вылечивает мальчика на костылях. В реальности от некоторых болезней и синдромов вылечиться нельзя. Мы планируем честно говорить о том, что не все проблемы можно решить, но это не повод сдаваться.

Плюс мы пытаемся интегрировать в этот мир новые технологии. У нас есть зеркало из сказки про Белоснежку, которое разговаривает голосом Siri, специальные кристаллы — VR-очки, дремучий лес с запретными уголками, символизирующий интернет. Я предпочитаю, чтобы дети знали про технологии. В какой-то момент они в любом случае с ними столкнутся, и чем раньше это случится, тем более эффективно они будут с ними обращаться. А ещё это история про коллаборации: тот же голос зеркала можно будет предложить, например, «Яндексу» и Алисе или другим игрокам рынка, если им это будет интересно.

— Владимир — друг моих друзей. Я как-то увидел в инстаграме товарища, как он с семьёй на даче у Кристовского поёт песни. Попросил нас познакомить, скинул презентацию, сценарий. И уже буквально через неделю мы всё записали. Сейчас я слушаю эту песню и думаю, что это один из лучших моментов мультсериала. Я и представить не мог, что можно так перевоплотиться и спеть за Волка.

— Я тоже не представляю (смеётся). Но зона незнания — это зона роста. Главная задача, которую я поставил пиарщику — создать информационное поле и некий шум, чтобы потенциальные инвесторы и спонсоры встали к нам в очередь. Сначала мы хотели выложить серию на YouTube, залить туда трафик и на фоне этого собрать деньги на Indiegogo. Однако мы поняли, что для этого нужно серьёзно заниматься маркетингом, а ресурсов нет. Да и найти специалиста по маркетингу именно для краудфандинга нам не удалось.

Зато благодаря пиару мы вышли на отделы устойчивого развития нескольких крупных компаний.

— В анимации есть довольно стандартные варианты монетизации. Я, будучи не из индустрии, разделил их старую и новую школу.

— Мы делаем финансовую модель, которая продвигается с большим трудом, потому что у меня нет опыта в индустрии. Частично информацией делится «Союзмультфильм». Конкретных цифр пока нет, мы в процессе. Но я могу сказать, что «Свинка Пеппа» уже стоит дороже, чем «Аэрофлот», а «Маша и Медведь» отлично продаются за рубежом. Единственное, что меня расстраивает — это срок окупаемости: по общерыночной информации он составляет 6-7 лет. Однако раньше не было такого распространения онлайн-кинотеатров и проникновения YouTube. Так что я — за новую школу. И стараюсь быть оптимистом. Вполне возможно, что этот срок немного сократится за счёт всеобщей диджитализации.

— Когда мы говорили, что проект делают Женя и Ира, это выглядело очень любительски. Нам нужно было добавить официоза, поэтому появилась идея сделать студию с названием Diversity. Задачей было создать максимально качественный продукт — в сценарии, актёрах, звучании и всём, что мы в него вкладываем — чтобы показать будущему инвестору наш подход. Мне кажется, нам это удалось. Даже трейлер уже о многом говорит.

Если в какой-то момент придёт идея нового проекта, мы выпустим его под брендом Diversity. В рамках производства пилота у нас получился некий конвейер по созданию анимации, на котором можно выпускать и другие продукты.

— Мне интересно всё. Если бы я мог определиться, уже выбрал бы что-то одно. Так как пока всё получается — почему бы и нет. Если в какой-то момент я пойму, что для полноценного развития «Волка наоборот» мне нужно сконцентрироваться только на нём — я смогу это сделать. Сейчас удаётся выдерживать баланс.