В структуре Winstrike отдельно от команды функционирует агентство киберспортивного маркетинга, которое занимается всеми рекламными интеграциями, разработкой коммуникационных стратегий для брендов, а также обеспечивает компаниям-партнерам полноценный клиентский сервис.

Я руковожу Winstrike Team в целом: определяю стратегию бизнеса, в том числе наши будущие дисциплины, отвечаю за бюджет и операционную деятельность команды. В июле 2018 года я пришел в холдинг из Riot Games (разработчик видеоигр и организатор турниров, издатель League of Legends. — Прим.), и мы создавали всю экосистему команды с нуля: от формирования составов и найма линейного персонала до разработки символики, мерча и медиастратегии. Сегодня у нас в структуре, помимо прочего, есть юридический и финансовый департаменты, что очень важно с точки зрения регулирования и построения процессов.

В мою зону ответственности входят и взаимоотношения с разработчиками игр. Мы стремимся построить долгосрочные партнерства, основанные не просто на хайпе вокруг какой-то дисциплины, а на понятных бизнес-показателях, выгодных и разработчикам, и киберспортивным организациям. Именно так сделали Riot Games, в какой-то степени Blizzard, а сегодня пытаются сделать, например, PUBG Corp.

Артем Панченко: Киберспорт сегодня бессистемен. Мы можем наблюдать и за тем, как люди сражаются за 25 млн долларов призовых на The International, и за тем, как спортсмены в классических видах спорта рубятся за такие же деньги в финале какого-нибудь турнира. Но профессиональный спортсмен в классических видах спорта лет с семи находится в академии, где с ним занимаются специалисты, которые учат его быть частью команды. Ему объясняют, почему нужно правильно питаться и спать, как совмещать спорт с учебой и реальной жизнью, в том числе личной.

В киберспорте же игроки — это парни, которые научились хорошо рубиться в конкретную дисциплину. Они не проходили никакого специального обучения, с ними никто не работал, но уровень требований к ним сопоставим со спортсменами по олимпийским видам спорта.

Я сам провел десять лет в профспорте, пройдя путь от наблюдателя до генерального менеджера клуба (Артем работал в волгоградском баскетбольном клубе «Красный Октябрь». — Прим.). Моя задача — внедрять методики из традиционного спорта в наши киберспортивные команды.

Есть миллионы вещей, которые можно перенести в киберспорт — например, заставить игроков спать в барокамерах. Но это никак не окупится: киберспорт практически всегда живет не за олигархические или государственные деньги.

Олег: Есть обязательные вещи на буткемпе: питание, медицинская поддержка, в том числе физиотерапевта и диетолога. Мы отслеживаем график приема пищи, составляем индивидуальное меню после медицинского обследования игрока.

Артем: С нами работает спортивный психолог. Это важно, так как молодые игроки сталкиваются с давлением и критикой, к которым они не всегда готовы. Спортсменов приучают годами переключаться и жить по принципу «next play mode»: «Отыграли и забыли, настраиваемся на следующий матч». У нас есть люди, которые сыграли в Dota 2 более 1400 только официальных матчей! И они должны понимать, что поражения — такая же часть процесса, как и победы.

На медобследованиях игроков мы также смотрим, какие процедуры и витамины им нужны. Массажисты и физиотерапевт знают ребят и следят за ними.

Сейчас в нашем тренировочном лагере живут пять игроков, менеджер, доктор, а в зависимости от дисциплины к ним может присоединиться аналитик. К тому же, туда приезжает человек из фронт-офиса. За пару часов до подъема приходят повар и уборщица. И иногда бывает психолог, у которой свое расписание.

Мы начинаем внедрять практику из большого спорта, когда исполнительный и генеральный директора не могут посетить тренировочный лагерь без разрешения спортивного департамента — это важное условие субординации. В спорте владелец или высшее должностное лицо обязаны сохранять положительный имидж перед игроками, например, лично они не накладывают штрафных санкций.