Блокчейн на Дальнем Востоке: как развивается и какие перспективы

1. Основная задача нас и государства — повернуться на Восток на весь 21 век. В этой связи мы как институт развития, занимающийся непосредственно инвестициями в технологии блокчейн, попытались найти применение в области capital markets, то есть в привлечении средств для того, чтобы поднять Дальний Восток и чтобы обеспечить его развитие [в ближайшее время].
   
   
2. Мы попытались найти синергию между преференциями налоговыми, миграционными условиями. На Дальнем Востоке, на практически 40% территории Российской Федерации, сегодня условия очень похожи на те, что в Калининграде. Те же электронные визы, те же налоговые преференции в рамках свободного парка Владивостока и территории близлежащего развития.
   
   Мы посчитали, что необходимо в рамках этого режима создать институт. В этом отличается, наверное, наш подход в сравнении с Калининградской областью — это не территориальное притяжение, а институциональное. Территория с точки зрения преференций, институт с точки зрения реализации криптопесочницы.
   
   
3. Мы сделали проект, который называется «Инвестиционная система Восход»: зарегистрировали правила клиринга, и эти правила предусматривали возможность участников системы обменивать то, что мы сейчас называем «цифровые активы», между собой. Но в силу рисков, открытых [...] ЦБ и сообществом, на сегодняшний день система существует, но не эксплуатируется до принятия всем известных решений, которых мы ожидаем в июле этого года.
   
   
4. Создание новых сущностей в рамках правовой системы, как то — цифровых активов или токенов, – на мой взгляд, все-таки весьма противоречиво. Потому что сейчас правовая система не сказать, что супер развита, она достаточно развита, она описывает многие хозяйственно-экономические отношения, которые складываются между субъектами.
   
   
5. Любой так называемый токен, по сути, — всего лишь сертификат, который подтверждает право его держателя на что-либо. Это может быть ценная бумага, это могут быть товары, работа или услуги. А блокчейн — это всего-навсего реестр, в котором записано, что некий человек имеет право на сертификат такой-то, в котором подтверждается то.  Записано, что этот человек может это получить либо у конкретного эмитента этого сертификата, либо в случае криптовалюты, который надо отдельно разобрать, исходя из этой концепции.
   
   В этой связи я бы хотел бы обратить внимание, что чем быстрее мы придем к тому, что это просто реестр, но децентрализованный, что токенов не существует, есть права, которые зафиксированы в этом реестре за конкретными держателями этих прав, — тем быстрее регулирование пойдет в нужную сторону.
   
   
6. Если мы создадим новую сущность, нам ее придется погружать в тот институциональный мир, который мы на протяжении 20 лет создавали в рамках новой России. На мой взгляд, это абсолютная утопия.
   
   Для примера я скажу, что до 2015-го года все АО РФ имели право самостоятельно вести реестр акционеров — до тех пор, пока количество акционеров не превысит 50 лиц. Давайте попробуем просто вернуть эту норму и отдадим возможность эмитентам самостоятельно вести реестр акционеров — и мы увидим, какое количество стартапов в области ведения реестра акционеров, передачи прав на акции, появится на блокчейне. Мы увидим, как появятся платформы, которые будут [все перечисленное] реализовывать. Мы увидим, как появятся децентрализованные биржи, которые будут реализовывать эти транзакции между неограниченным кругом лиц. Нам нужно это попробовать, нужно чуть-чуть регуляторную стену уменьшить, чтобы капитал хлынул в экономику. 

Мы благодарим сервисы для конференций WhenSpeak и Penxy, которые упростили для нас публикацию итоговых материалов.