Незаконное уголовное преследование преподавателей ВУЗов как проблема интеллектуальной безопасности

По данным Генерального прокурора России около 90 % российских чиновников коррумпировано и ежегодные потери из-за коррупции у нас составляют $20 млрд. (АиФ ? 40, 2008 г.). Общая сумма российской "деловой коррупции" в 2,66 раз превышает доходы федерального бюджета 2005 г. ($474 млрд. при средней московской взятке в 0,5 млн. руб.). Относительно неё объём «бытовой коррупции» не превышает 1%. Однако немалые усилия МВД направлены на искоренение подношений именно автоинспекторам, врачам и преподавателям («Комсомольская правда» - 17-т, 2011 г.). Например, в 2007 г. ГУВД Тюменской области в сфере образовательных услуг было выявлено 300 коррупционных преступлений. При этом обычно интересуются не столько «браком» конечной вузовской продукции – дипломами, сколько по жалобам студентов отдельными преподавателями, проводящих промежуточную аттестацию их знаний. В то же время интеллектуальный потенциал одной учебной дисциплины не превышает (по числу таковых) 1% от суммарного интеллектуального содержания дипломной работы (проекта) и оперативники ОБЭПа исключают возможность провокационной мести студентов требовательным экзаменаторам.

По закону за взятку можно судить лишь должностных лиц, а преподаватели таковыми могут быть только по приказу их зачисления в состав каких-либо квалификационных комиссий. Судебные процессы по делу преподавателей-«взяточников» всегда должны начинаться с выяснением их должностных полномочий, как субъектов преступлений (изложены в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ ? 19 от 16.10.2009 г.). С точки зрения права подношения преподавателю тогда будут считаться «взяткой», когда имеются неопровержимые доказательства их вымогательства за юридически значимые для студентов последствия. В Большом Энциклопедическом словаре «факт юридический» толкуется как «обстоятельство, с которым связывается возникновение, изменение или прекращение правоотношений». Последние же для студентов могут наступить только после приказа ректора по изменению их профессионально-должностного статуса. Например, был «абитуриент», а по приказу зачисления в вуз стал «студентом». В дальнейшем, - был «студент», а стал «специалист с незаконченным высшим образованием» (после приказа об отчислении неуспевающего студента из вуза), или был «студент», а по приказу стал «дипломником» (после сдачи госэкзамена по специальности), был «дипломником», а по приказу стал «дипломированным специалистом» (после защиты дипломного проекта). Таким образом, вузовская «взятка» всегда даётся за последующие благоприятные для «взяткодателя» приказы (зачисления в вуз или за избежание законного из него отчисления, за необоснованный допуск к дипломному проектированию или за присвоения квалификационного звания по результатам защиты плагиата дипломного проекта).

Следовательно, т.н. «взятка» (точка зрения «борцов» с вузовской коррупцией), которые обучаемые дают не обладающими должностными полномочиями экзаменаторам, по закону таковой вовсе даже и не является. В приговорах подобных уголовных дел должно быть обязательно указано цели и мотивы субъектов и «за что была передана взятка?». Тогда в случае таковых, заведённых на преподавателей вузов, не являющихся по факту должностными лицами, следовало бы записать «за выставление экзаменационных оценок при незнании учебной дисциплины студентами-«взяткодателями», исходя из их личной в этом заинтересованности». И какая здесь необходимость давать т.н. «взятки» в случае, когда «двоечники» имеют право ещё несколько раз пересдать этот экзамен? И какие в этом случае будут для них иметь «юридически значимые последствия», когда повода для издания приказа по изменению статуса таких студентов вообще нет? И в чём здесь будет заключаться фактическая (а не мни-мая) выгода «взяткодателей»?

От преподавателей, не включённых в состав квалификационных комиссий, студенты административно никак не зависят. В правовом отношении быть «вымогателями» они также никак не могут, ибо по регламенту исполняемой функции взаимозаменяемы. В этих случаях варианты сдачи экзаменов на «коммерческой основе» студенты инициируют сами, зная, что на госэкзаменах и на защите дипломных проектов «двоек» не бывает (не потому ли, чтобы «обиженные» в этой связи студенты лишний раз не поднимали «шум» по поводу устоявшейся практики их «коммерческого» обучения?). Известны также факты, когда при разоблачении ОБЭПом «лояльных» преподавателей, «пострадавшие взяткодатели», вставая в их защиту, даже избивали студентов - «осведомителей».
Если правоохранительные органы считают, что отсутствие знаний для студентов будет являться выгодой, то они, видимо, изначально исходят из того, что в вузы поступают только ради получения «корочек». А раз так, то логически допускается возможность покупки готовых курсовых и дипломных проектов (работ). Доказательством тому является не запрещённая законом реклама рынка интеллектуальных услуг, широко представленная в СМИ и в Интернете. В Тюмени, например, таковые оказывает несколько специализированных «фирм», среди которых, например, - «pro-znanie.ru» (ул. Семакова, 20, оф. 7, тел. 53-16-03, 29-78-07, сайт - www.pro-znanie.ru). Всего же в России в год продаётся до 500000 поддельных вузовских дипломов, и предъявляют их около четверти трудоустраиваемых «специалистов». Такие дипломы наиболее востребованы у юристов (с ними можно даже стать офицером правоохранительных органов), на втором месте - дипломы медицинских вузов. Хотя работники с купленными дипломами наказуемы по ст. 327 УК РФ, однако уголовные дела против них возбуждаются редко. Эту ситуацию можно объяснить тем, что среди личного состава МВД с высшим образованием «коммерческих профессионалов» около 30%, которые в силу своей незаконной квалификации вряд ли будут занимать принципиальные позиции в борьбе с коррупцией в сфере образовательных услуг.

Идеологической основой тактики современной борьбы с коррупцией в вузах являются т.н. либерально-демократические ценности «дикого» рынка. Однако принцип жизнеустройства «каждый за себя, один Бог за всех», внедряемый в отечественную систему образования, представляет угрозу общественной безопасности, ибо не запрещённая законом практическая возможность реализации порочных стремлений молодёжи к незнанию (при молчаливом согласии и бездействии на то правоохранительных органов) неотвратимо истощает интеллектуальный ресурс страны. К тому же формальное обладание дипломами даже престижных вузов страны проблему трудоустройства так, как это было при социализме, не решает. В настоящее время квалификационные документы нужны только для встречи (через отдел кадров) их обладателей с работодателями. Отсутствие у «липовых специалистов» (в т.ч. и юристов) знаний при конкуренции на рынке труда может им в дальнейшем принести не личную «выгоду» (базовый при-знак преступлений по ст. 290 и 291 УК РФ), а вред. Они не смогут качественно выполнять возложенные на них обязанности, их деятельность рано или поздно, так или иначе, негативно скажется на конечных результатах их работы.
Все правонарушения делятся на преступления и проступки (дисциплинарные, административные, гражданско-правовые). По существующему законодательству материальные вознаграждения за незаслуженные оценки, выставленные не должностными экзаменаторами, следует интерпретировать не как уголовное деяние (по ст. 290 УК РФ), а как компенсацию их риска быть дисциплинарно наказанным за несоблюдение стандарта качества учебного процесса и неуставные образовательные услуги. Если бы дипломников с купленными проектами до ГЭКа не допускали, а прилежные студенты свои познания подтверждали бы объективной защитой авторских разработок (при их отсутствии вуз выдавал бы справку), то желающих аттестоваться на основе «подношений» было бы значительно меньше.

К сожалению, изложенную специфику организации учебного процесса следственные органы учитывать никак не желают (не понимают?), также как и то, что студенты-договорники «взяткодателями» по определению быть не могут. При этом судьи, исходя из корпоративно-цеховой солидарности и негласной установки «план любой ценой», при игнорировании доводов адвокатов и ст. 299 и 305 УК РФ (наказание за неправосудный приговор), выносят по их делам «нужные» обвинения. Так, по мнению тюменского судейского цеха ничего странного нет в том, что такие студенты сначала оплачивают образовательные услуги, а потом дают преподавателям «взятки», чтобы таковые они им не оказывали. Однако «суд обязан точно квалифицировать деяние по конкретной норме УК и избрать уголовное наказание лишь в пределах санкции этой нормы», с учётом, что «не вина, а деяние, содержащее признаки преступления, должны фигурировать в качестве основания уголовной ответственности». В этой связи даже для малообразованных граждан является очевидным, что двойная оплата символической учёбы в вузе не будет являться коррупционной выгодой в смысле «получения каких-либо ненадлежащих преимуществ субъектами подкупа» (Российская криминологическая энциклопедия. - М., 2000, с.267). Однако прокурор Тюменской области, председатели Областного суда и его Квалификационной комиссии не считают абсурдным их порочный сугубо личный интерес квалифицировать как экономическое преступление средней (задействуется ОБЭП) тяжести против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (гл. 30 УК РФ).

В заключении отметим, что купленные квалификационные документы дают возможность легко формировать коррумпированные структуры из нужных (криминально – способных) сотрудников, что актуализирует целевое изучение этой проблематики в целом. К сожалению, региональная «элита» не считает важным обратить внимание на изложенные перегибы рыночной системы образования и вопрос: «на базе каких специалистов мыслится модернизация России?» стоит открытым. Также известно, что в постиндустриальном мире победу в конкурентной борьбе одержать те страны, которые целенаправленно решают проблемы интеллектуальной безопасности. В этой связи а) необходимо укрепить социальную базу правового поля; б) радикально реформировать российскую систему правосудия прекратить правоприменительную практику незаконного уголовного преследования преподавателей вузов.

Правовая справка.
На преподавателей и учителей, требующих взятку нужно жаловаться по телефону дове-рия Министерства образования и науки России  (495) 629–52–44.




В.Б. Лебедев, доц. архитектуры, к.т.н. (академик ВАНКБ, автор проекта Доктрины урбанизационной безопасности РФ).