Бизнес не мотивирован зарабатывать на мусоре. Это можно исправить

Шагающая по России мусорная реформа громко и активно критикуется, часто по делу, но в целом, на мой взгляд, необоснованно и преждевременно. 

Не прошло и года с того момента, как вступили в силу поправки в законы и была запущена абсолютно новая система сбора, сортировки и утилизации твердых коммунальных отходов. Далеко не везде власти, бизнес и население были к этому готовы. Отсюда неразбериха с тарифами, нехватка техники или организационные промахи. Я бы сказал, что все это пока что явления локальные и быстро исправимые. Куда важнее на сегодняшний день определиться с вектором большой реформы. 

Вроде бы цели определены: к 2024 году государство хотело бы утилизировать 36% ТКО против нынешних 4%. Можно больше, но, похоже, и эта цифра кажется нашему рынку завышенной. В проекте — строительство десятков мусоросжигательных и мусороперерабатывающих заводов, в основном на средства частных и компаний и госкорпораций. И не сказать, что мы знаем много удачных технологичных примеров, — пока чаще открываются новые современные полигоны. Это, к слову, отличные новости. Мы еще долго будем обречены закапывать мусор в землю и уж лучше делать это по инновационным безвредным технологиям. 

Но что там с сортировкой и переработкой? Как мотивировать бизнес зарабатывать на мусоре?

Низкие доходы, высокие риски: как работают региональные «мусорные» операторы

Давайте сначала определимся с базовыми понятиями. С 1 января 2019 года в России появились региональные операторы, которые отвечают перед субъектами за всю цепочку работы с отходами. Они могут иметь на своем балансе и логистику, и сортировку, и переработку. А могут лишь часть перечисленного, а недостающее законтрактовать с другими частными игроками. Главное – соответствовать условиям территориальной схемы обращения ТКО. 

На волне критики реформы появилась легенда о том, что все пертурбации на рынке затеяны ради нескольких крупных игроков, которые будут зарабатывать на мусоре, используя монопольное доминирование. Но закон «Об отходах производства и потребления» установил чрезвычайно жесткие условия для операторов. Их единственный источник дохода – тариф, который взимается с населения. В каждом регионе он свой. При этом Региональная служба по тарифам оценивает его справедливость и вполне может понизить, если увидит несправедливое начисление. 

Но и это еще не все. Законом установлена предельная планка рентабельности мусорного оператора – всего 5%. В противном случае тарифные поступления уменьшаются. Таковы исходные данные. С чем столкнулись операторы на деле?

Прежде всего, с серьезными неплатежами со стороны населения и частных компаний. В квитанциях платеж за вывоз отходов был «изъят» из общей услуги ЖКХ и вынесен отдельной строкой. Люди возмутились, многие не успели заметить изменений, решили подождать или отложить платеж на потом. Бизнес же пошел на разные хитрости, чтобы избежать платежей, а иногда и просто отказывался заключать договор с оператором – ответственность за это невеликая. В конце весны сообщалось, что объем неплатежей составляет более 50%. А гендиректор «Российского экологического оператора» (РЭО) Денис Буцаев заявил, что у 90% компаний, занимающихся мусором, образовался существенный кассовый разрыв.

Бизнес мусорных операторов изначально был определен как низкорентабельный, а теперь еще получил статус высокорискованного. Появилась угроза массовых банкротств, если ситуацию с неплатежами не удастся выправить. Возможно, тут дело привычки и надо подождать. Но мы все же о другом – о том, что там предполагалось получить в конце мусорной реформы.

Что не так с регулированием

Предполагалось, что в тарифе для операторов будет зашита и инвестиционная составляющая, то есть за счет получаемых от населения денег бизнес сможет отбить вложения в технологии по сортировке и обработке мусора. И вот пока мы видим первую пробоину идеи: денег не хватает даже на то, чтобы покрыть операционные расходы.

Как я уже упоминал, рентабельность операторов ограничена постановлением правительства РФ № 484 «О ценообразовании в области обращения с твердыми коммунальными отходами» и не должна превышать 5% от суммы тарифа. Если оператор начинает зарабатывать на переработке больше обозначенного уровня, тарифные поступления снижаются ровно на эту разницу. И вот вам выбор: получать гарантированный стабильный поток денег с населения (пусть даже с перебоями) или организовывать бизнесы по переработке, искать рынки сбыта, рисковать прибылью? Ответ, я думаю, понятен. 

Да, оператор не обязан сам строить бизнес по переработке, а может заключить договор со сторонней компанией. Но он получит сверхдоход от продажи самого мусора, который будет изъят из тарифа. Ему будет неинтересно заниматься сортировкой – какая разница 20% или 60%? Таким образом, не вырастет объем мусора, который будет интересен переработчикам, а значит не появится рынок.

Более того, и сейчас есть такие примеры, скорее оператор будет занижать свою прибыль в «белой» отчетности, чтобы заполнять «серый» рынок сбыта. Но импульс для отрасли от этого невелик.

Остаются шероховатости и в концессионном процессе. Скажем, регионы не всегда охотно согласуют соглашения, в которых есть большие капексы — разовые траты на строительство инфраструктуры, например, мусороперерабатывающего завода. Точнее, не каждый регион может гарантировать перед банком большой заем, который требуется для возведения объекта. В таком случае бизнес раздумывает, как снизить предполагаемые затраты.

Зачастую ради этого приходится жертвовать показателем прибыльности на вложенные инвестиции, отсекая от производства часть перспективных процессов – ту самую глубокую сортировку или обработку мусора. И вообще, полигоны в десятки раз дешевле заводов, а потому быстрее проходят все концессионные согласования.

Как мотивировать рынок

Итак, что бы я предложил для мотивации рынка по части глубокой переработки мусора? Я думаю, мы находимся на старте большого длительного процесса и в ближайшее время увидим важные законодательные инициативы. Я бы подумал о следующих пунктах:

• Было бы неплохо изменить бизнес-схему региональных операторов. Они не могут зависеть напрямую от тарифов населения. Даже если повысить собираемость платежей, система никогда не сможет гарантировать стабильных предсказуемых поступлений, а значит, не позволит выстроить перспективный инвестиционный процесс. Мы получим не только банкротства, но и нежелание создавать новую инфраструктуру.
  
  
• Необходимо переработать закон в части определения предельной рентабельности мусорного оператора. Он должен быть заинтересован сортировать и отправлять на переработку как можно больше мусора. Если уж мы отказываемся от «зеленых» дотаций, то давайте оставим хотя бы рыночные рычаги для мотивации игроков. 
  
  
• Вопросы, возникающие в рамках концессий, также легко решаемы. Например, к задаче гарантий можно подключать не только регионы, но и Министерство промышленности или Фонд развития промышленности. Также есть надежды на то, что вопросы финансовых гарантий при возведении «мусорной» инфраструктуры будут учтены при разработке национального проекта «Экология».