«Все было только на словах»: кому достанутся активы «Ростагроэкспорта» и бренд «Б.Ю. Александров»

В 2015 году умер сооснователь «Ростагроэкспорта» Леонид, а год назад от коронавируса скончался и лидер компании Борис — и между наследниками «королевства» разгорелся корпоративный спор. Пока стороны обвиняли друг друга в обмане и давлении, прибыльный бизнес пытались выкупить крупные инвесторы — но сделка не состоялась, а конфликт был криминализирован.

RB.RU составил хронологию ситуации и обратился к участникам спора и экспертам рынка за оценкой последствий.

Борис Александров

О яблоке раздора 

В группу «Ростагроэкспорт» (головная компания — «Ростагрокомплекс») входят три завода в Подмосковье, Саратове и Калининграде. Ежедневно они перерабатывают почти тысячу тонн молока и творога и выпускают более 250 видов продуктов: от шоколадных сырков и сгущенки до сливочного масла и майонеза.

Продукция холдинга довольно популярна в России. Так, «Ростагроэкспорт» лидирует на рынке глазированных сырков и занимает 15-е место среди отечественных молокоперерабатывающих предприятий. По оценке Streda Consulting, при правильной стратегии компания вполне может войти в топ-10, а на рынке традиционной молочной продукции — даже в топ-5.

Любовь покупателей отражается на доходах: так, согласно ЕГРЮЛ, только выручка «Ростагрокомплекса» в 2019 году составила 8,4 млрд руб., в 2020 она превысила 9,6 млрд руб., а выручка всей группы достигла 10,9 млрд руб. По словам источника «Ъ», весь «Ростагроэкспорт» можно оценить в $50 млн.

«Из бумаг лишь поздравительные открытки»

Как сооснователь «Ростагроэкспорта» Юрий Изачик подчеркивал в интервью Forbes, роль Бориса как ключевого управленца не оспаривалась никем и никогда. Однако юридически долей в бизнесе Борис не имел — памятуя об опыте с водочным бизнесом, он не хотел оформлять на себя дело, и попросил сделать это Юрия, которому очень доверял. В результате на Изачика с самого начала приходилось 100% «Ростагрокомплекса», а также миноритарные доли в других компаниях холдинга. 

Официальное распределение долей на распределении прибыли и атмосфере не сказывалось: Борис получал чуть больше 70%, а остальные управленцы — 30%. По признанию Юрия, никакого контракта не подписывали — «все было только на словах, из бумаг были лишь поздравительные открытки».

Партнеры познаются в беде

«Ростагроэкспорт» не раз переживал потерю ключевых топ-менеджеров и владельцев, но Борис подключал устно закрепленный механизм перерасчета долевого участия и стабилизировал ситуацию. А в случае своего ухода, как подтверждали разные источники, Александров давал напутствие «консолидировать все активы компании и разделить их поровну между ключевыми менеджерами и наследниками». 

Смерть лидера компании пришлась на другой непростой период — Юрий, единственный оставшийся в живых сооснователь, восстанавливался после тяжелой операции. Лечение проходило в Америке, где живут его дочь и внук — и вернуться на родину он смог только в марте 2021 года. 

Тогда к единоличному владельцу предприятия обратились другие топ-менеджеры «Ростагрокомплекса» — рассказали о налоговых проверках и долгах. В частности, речь шла о том, что головной компании группы придется заплатить почти 800 млн руб. налогов, пеней и кредитов. 

Впоследствии Юрий заявит, что его обманули, однако тогда доводы показались ему убедительными, поэтому поначалу он принял предложение разделить доли, а вместе с ними и ответственность. 

Подарок на миллиарды рублей

По договоренности, Изачику должно было отойти 15% новой, еще не созданной холдинговой компании, куда вошли бы все бизнесы «Ростагроэкспорта», а на остальных пятерых топ-менеджеров пришлось бы по 17%. В рамках такого соглашения (опять же, устного), в июне Юрий подписал договор, разделив 85% «Ростагрокомплекса» поровну между другими участниками. Однако новое юрлицо создавать никто не спешил. 

Как потом скажет Юрий в том же интервью Forbes, «тогда я думал, что имею дело с друзьями, и ничего не боялся». С юристами он все же проконсультировался — правда, постфактум — и выяснил, что подписал договор дарения, по сути, безвозмездно передав 85% своих активов коллегам. 

Решение «отменить» дарение было принято быстро, но мирные меры по возвращению статуса-кво результата не принесли. Тогда Юрий обратился в правоохранительные органы — указав в заявлении, что «находился в тяжелом психическом и физическом состоянии, чем воспользовались оппоненты, чтобы ввести в заблуждение». Однако по неизвестной причине (пресс-служба МВД не смогла прокомментировать запрос RB.RU) дело по жалобе Изачика не возбудили. 

В середине октября Юрий снова предпринял попытку признать недействительным договор дарения и подал два иска в арбитражный суд: один ко всем пяти топ-менеджерам компании, а другой — только к одному из них, Сергею Бабаченко. 

«Первый иск был подан ко всем, поскольку договор дарения оспаривается как единая сделка со всеми пятью топ-менеджерами. К Бабаченко был предъявлен отдельный иск, поскольку в его отношении есть одна юридическая особенность — он выразил желание отказаться от доли», — пояснила RB.RU адвокат Изачика, Светлана Мальцева. Оба разбирательства отложены до 10 января 2022 года. 

Круговая выгода или порука

В сентябре, до начала судебных тяжб, в ситуацию попыталась вмешаться инвесткомпания А1, входящая в крупное финансово-инвестиционное сообщество «Альфа-групп» — она связалась со всеми владельцами «Ростагроэкспорта» (не только с топ-менеджерами, но и с детьми Бориса Александрова, которым принадлежат права на бренды) и предложила им выкупить бизнес за $50 млн.

По словам Андрея Елинсона, управляющего партнера А1, предложение должно было послужить «выводу одного из лидирующих отечественных предприятий молочной промышленности из кризиса, сохранению рабочих мест, очистке успешного бизнеса от судебных и административных претензий и обеспечению законных прав каждого из совладельцев и наследников дела Бориса Александрова».

Общественность отреагировала по-разному — одни говорили чуть ли не о корпоративном захвате, другие видели в покупке бизнеса единственно возможный «бескровный» вариант. Юристы делали предположения о том, что А1 планирует консолидировать бизнес и перепродать актив стратегическому инвестору. Сами инвесторы такие планы не подтверждали — и тем не менее, большинство сошлись на том, что сделка будет очень выгодна для А1.

Сооснователь компании, Юрий, в разговоре с Forbes счел предложение разумным, но отметил, что договориться у получателей оферты снова не выходит. И действительно, в начале ноября, когда срок оферты истек, Елинсон сообщил «Ведомостям», что на предложение согласились не все совладельцы группы. Но уточнил, что А1 продолжает следить за развитием ситуации и «остается открытой для предложений со стороны всех заинтересованных лиц».

На вопрос RB.RU о том, насколько реалистичны перспективы по выкупу компании или ее части, Юрий ответил так: «Никакого общения с А1 сейчас не ведется, и в конфликте они, разумеется, не участвуют. А что касается возможной продажи бизнеса в будущем, то сначала надо дождаться разрешения корпоративного конфликта объективным и беспристрастным судом».  

Криминализация корпоративного конфликта

Еще летом, в противовес заявлению Изачика остальные топ-менеджеры «Ростагрокомплекса» подали встречную жалобу — о том, что Изачик принуждает их к признанию сделки дарения недействительной. Через несколько месяцев это обращение вылилось не только в два уголовных дела, но и в заочные аресты.

Так, в конце октября распространилась новость о том, что Юрий Изачик объявлен в федеральный и международный розыск в рамках уголовного дела о принуждении к совершению сделки. Разыскивать по этому делу стали и предпринимателя Леонида Белиловского — одного из поставщиков сырья для «Ростагроэкспорта», друга семьи Юрия и его посредника в коммуникации с топ-менеджментом компании во время споров. 

Также на официальном судебном портале появилась информация, согласно которой Изачику и Белиловскому следователи запросили меру пресечения в виде заключения под стражу. Заседания по этим вопросам состоялись 8 и 9 ноября соответственно — и в обоих случаях судьи просьбу удовлетворили. Оба постановления обжалованы, но апелляционные заседания состоятся, скорее всего, уже в следующем году.

RB.RU обратился за комментариями в МВД и Следственный комитет — однако представители первого ведомства не смогли указать на причину принятия столь серьезных мер, а пресс-служба второго проигнорировала запросы. 

Как сообщил источник ТАСС, постановление было вынесено в связи с «признанием Изачика и Белиловского обвиняемыми по ч. 2 ст. 179 УК России». Этот пункт регулирует вопросы, связанные с принуждением к совершению сделки или к отказу от ее совершения организованной группой или с применением насилия — и предусматривает наказание в виде штрафа и лишения свободы до десяти лет.

Сам Юрий новости узнал постфактум, от адвоката. «От следствия я не скрывался и не скрываюсь. Я уехал из России более чем за месяц до возбуждения уголовного дела и предъявления ко мне каких-либо претензий со стороны правоохранительных органов.

Никаких приглашений на допрос я не получал, и даже о возбуждении дела меня никто не уведомлял — несмотря на то, что следствию было доподлинно известно, что я нахожусь в США на лечении, почему-то, как выяснилось уже в ходе рассмотрения судом ходатайства следователя о моем аресте, меня продолжали вызывать с моего московского адреса.

Потом, со всей определенность заявляю, что никаких событий "давления" с моей стороны не было и не могло быть. Имели место только обращения в налоговые органы с целью приостановить регистрацию "дарения" и в арбитражный суд. Иными словами, я прибегал исключительно к законным методам», — подчеркнул Юрий в разговоре с RB.RU.

Адвокат Изачика уточнила, что ее клиент однозначно не признает вину: «Объявление Юрия в розыск, вероятно, преследует цель сделать невозможным его возвращение на родину для защиты от несправедливых обвинений». 

С тем, что корпоративный конфликт мешают с уголовным, соглашается и адвокат Белиловского Николай Яшин (он передал комментарий через представителей): «В очередной раз мы являемся свидетелями того, как гражданско-правовой спор пытаются разрешить с помощью Уголовного кодекса. Всем очевидно, что конфликт носит корпоративный характер. Но правоохранительные органы с удовольствием подключаются к нему, подбирая статьи практически наугад». 

Примечательно, что информация о заочном аресте Изачика появилась в СМИ до официального постановления. Защитница сооснователя «Ростагроэкспорта» указывала на то, что это было сделано оппонентами с целью «оказать давление на суд через формирование негативного общественного мнения».

Что будет дальше? 

В беседе с редакцией Роман Францев, адвокат Московской коллегии адвокатов «Князев и партнеры», участвующий в деле «Модульбанка», отметил, что в спорах подобного рода стороны чаще всего нацелены не на разрешение конфликта по существу, а на создание наиболее сильного и максимально непереносимого давления для своих оппонентов. 

«К сожалению, в современных правовых реалиях максимально эффективным рычагом прессинга является наличие уголовного дела. Как следствие, в корпоративные конфликты все чаще и чаще вовлекаются правоохранительные органы с уголовно-правовой интерпретацией тех или иных событий вокруг корпоративного конфликта», — указывает эксперт.

«Давать прогноз по столь громким делам — занятие неблагодарное, так как чаще не  судебная практика определяет исход подобных споров, а наоборот — споры подобного ранга определяют тональность будущего развития или изменения правоприменительной практики, — продолжает Роман. — При этом необходимо заметить, что передача долей осуществлялась по договору дарения, которые достаточно редко пересматриваются судом на предмет ничтожности, и происходит это только по веским основаниями. Однако, кто знает какими еще подробностями обрастет этот конфликт».

С коллегой соглашается Марина Пятенок, адвокат коллегии адвокатов города Москвы «Корчаго и партнеры»: «Если договор дарения был удостоверен нотариусом, то на признание судом его недействительным надеяться сложно. В данном случае речь идет о введении в заблуждение или обмане, что еще усложняет ситуацию.

Так, практика показывает, что суды неохотно встают на сторону истцов по такой категории дел — проблема кроется в том, что перед тем, как удостоверить сделку, нотариусы обязаны проверять дееспособность лица, а не его психическое состояние. Хотя факт полной дееспособности не исключает наличия порока воли».

При этом, подчеркивают собеседники RB.RU, наиболее вероятным сценарием событий видится компромисс. «Рано или поздно все договариваются, другого варианта у участников конфликта нет», — резюмирует Роман. 

Сам Юрий на вопрос о том, какой исход считает допустимым, ответил так: «Понимаю, что судебные тяжбы могут быть длительными. Вместе с тем всей душой желаю благополучного и, желательно, мирного разрешения спора — обязательно с соблюдением законности и справедливости по отношению ко всем заинтересованным лицам и с учетом пожеланий Бориса Юрьевича».

Время формировать культуру наследования 

Период истории России, когда институты собственности и предпринимательства практически отсутствовали, негативно сказывается на сегодняшних реалиях. Растет количество споров на почве наследования, и этот ком вполне может «докатиться» до кризиса судебной и фискальной систем. 

Это подтверждают данные Центра управления благосостоянием и филантропии МШУ «Сколково»: так, всего 18% российских предпринимателей имеют план преемственности, и только в половине состоятельных семей эту тему готовы открыто обсуждать.

Решение довольно очевидно, и на него указывают многие эксперты. Так, в интервью «Новому компаньону» руководитель Ассоциации экспертов антикризисного управления Урала и Поволжья Владимир Сивко приводит сравнение: «Разговор о наследовании я всегда начинаю с аналогии с кинопроизводством. Если вы решили снимать кино, в первую очередь вам нужен сценарий.

Сценарист должен прописать все сюжетные ходы, возможные острые повороты, и в конце желательно привести историю к хеппи-энду. В случае отсутствия такого сценария все сюжетные линии негативны и только развивают конфликт, не решая его по сути». Как уточняет Владимир, таким «сценаристом» должен выступать юрист, а «исполнительным продюсером» — нотариус.

На день выхода материала, согласно ЕГРЮЛ, доля Изачика в «Ростагрокомплексе» по-прежнему составляет 15%, и по 17% приходятся на Сергея Бабаченко, Нелли Храпунову и сестер Валентину Кшенникову, Галину Макарову и Марину Резникову. Отказ Бабаченко в пользу Изачика на официальном распределении долей пока не сказался.

Топ-менеджмент «Ростагрокомплекса» от комментариев отказался.

 Обложка и иллюстрации: natali_ploskaya/Shutterstock edited in Prisma App