Истории

Жизнь и карьера в Мюнхене глазами русского: «Тут не смотрят на национальность и берут за заслуги»

Истории
Екатерина Гаранина-Карпова
Екатерина Гаранина-Карпова

Корреспондент медиа RB.RU

Екатерина Гаранина-Карпова

Павлу Синицыну 29 лет, шесть из них он работает в мюнхенском институте Макса Планка. Павел — ученый, который занимается изучением взаимодействия белков. Чтобы попасть в институт, он прошел несколько стадий отбора. «Тут не смотрят, кто ты по национальности, и берут за академические заслуги», — говорит он.

Павлу нравится, что Мюнхен находится близко от Альп, поэтому в свободное время он часто ездит в горы. А вот от местной еды и технологий он не в восторге.

Ученый рассказал, чем занимается в институте и как его работа помогает людям, а также о некоторых нюансах жизни в Баварии.

Жизнь и карьера в Мюнхене глазами русского: «Тут не смотрят на национальность и берут за заслуги»

В статье:

Павел Синицын

Мечта детства: как я попал в науку 

Я с детства хотел стать врачом, поэтому мне всегда были интересны химия, биология, физиология. В школе у нас подобрался коллектив, который активно участвовал в олимпиадах. Благодаря этому позже я поступил на факультет биоинженерии и биоинформатики МГУ, где начал заниматься наукой.

Сейчас я работаю в институте Макса Планка в Мюнхене, где занимаюсь протеомикой. Если коротко, то я изучаю количественный и качественный белковый состав биологических образцов. Отвечаю за вычислительную часть — то есть разрабатываю алгоритмы, которые позволяют автоматизировать и ускорить процесс обработки данных с масс-спектрометра. 

Масс-спектрометр — это прибор, который позволяет обнаруживать и оценивать концентрацию веществ в сложной смеси. К примеру, биохимические лаборатории оценивают концентрации десятков различных белков в крови. Отклонения от нормы по этим белкам позволяют заранее обнаружить патологии и найти их причины, а также подобрать корректное лечение. В лаборатории мы разрабатываем экспериментальный и вычислительные методы, позволяющие оценивать концентрации 500 белков одновременно. Аналогичные приборы используются для допинг-анализа крови спортсменов и в зоне досмотра при аэропортах.

Вуз — самая простая точка входа в науку для молодых людей. Многие попадают в университет благодаря достижениям в олимпиадах.

А потом все происходит как снежный ком: работа, конференции, исследования. Бакалавры обменивают время на опыт и не получают денег. Для меня это было проблемой, хорошо, что родители поддерживали финансово. 

Мне кажется, что в России ученые работают вопреки: постоянно нужно бороться с бюрократией и законами, это надоедает. Но нужно признать, что у нас хорошее образование, есть настоящие «оазисы» — МГУ, СПбГУ, Сколково, МФТИ, ИТМО — и большое количество умов.

Павел Синицын в университете

 

Переезд в Мюнхен

После пятого курса у меня был экзистенциальный кризис: я не знал, чем хочу заниматься, останусь ли в науке. И после долгих раздумий понял, что хочу погрузиться в протеомику — науку, которая изучает белки и их взаимодействие. Тогда эта тема набирала популярность, и я решил отправить несколько заявок на интервью в институты развития Европы. 

Все происходит так: сперва ты посылаешь письмо с резюме. Если проходишь дальше, тебя приглашают на очное интервью. Я прошел в барселонский Центр геномных исследований и в Институт Макса Планка, который находится в Мюнхене. Я выбрал Германию, потому что здесь есть экспертиза и именно та тематика, которую я искал. 

Оформление документов «заняло» два похода в посольство Германии. Со стороны института я быстро получил рабочий контракт, по которому мне так же быстро оформили рабочую визу.

Я приехал в Мюнхен с двумя чемоданами, но у меня не было какого-то шока от того, что я увидел. Скорее, мне было сложно привыкнуть к некоторым вещам. Например, мне часто отказывали в оплате картой. Германия — одна из немногих европейских стран, где до сих пор в ходу больше кэш. Или, когда я жил в немецкой семье, мне иногда готовили традиционный баварский завтрак с пивом.

Институт Макса ПланкаИнститут Макса Планка в Мюнхене


Как пройти отбор: «Тут не смотрят на национальность и берут за заслуги»

В Германии часто научные институты располагаются за городом. Институт Макса Планка — не исключение: мы находимся в кластере, где помимо нас есть еще факультет биологии и химии Мюнхенского университета, а также Международный центр биотехнологий (IZB).

Здание института окружено лесом: если выйти вечером погулять, можно порой увидеть кроликов, лис, оленей и енотов. Также в здании есть столовая, скалодром, тренажерный зал.

Есть стереотип, что ученые — ботаны, но мы с коллегами не такие. Я думаю, что в науке остаются исключительно те, кому это искренне нравится. Это и есть главный принцип академического отбора.

С коллегамиС коллегами на перерыве

 

В институте не смотрят, кто ты по национальности: если у вас есть научные заслуги и вы перспективны — вас возьмут. 

После окончания PhD в мои обязанности входит интервью с кандидатами из разных стран. Позиции возникают в зависимости от проекта: в нашей лаборатории бывает 1-2 места в год. Специфика поиска сотрудников в том, что нам нужен человек с определенным набором знаний и некоторой степенью автономности. 

Иногда мы собираем заявки открыто — в прошлом месяце получили 45 заявок, из которых до этапа собеседования дошло три человека. Иногда мы ищем сотрудников по нетворкингу на конференциях. 

 

О режиме: «Ненормированный рабочий день — обычное дело для ученого»

У меня ненормированный рабочий день, что вполне обычно для научного сотрудника. Я прихожу на работу в 10-11, обедаю в 12 и, если нужно над чем-то поработать, остаюсь до 8-9 вечера. Из-за коронавируса нам разрешают ходить в институт по желанию, а также отменены офлайн-конференции и летние школы. По ощущениям, приходит где-то 50% коллег. Я сам работаю не из дома, потому что тут я более продуктивен.

Режим во многом зависит от профессора: если он создал творческую атмосферу, то каждый сотрудник всегда знает, чем заняться. Примерно четверть времени работы уходит на лабораторные семинары, обсуждения прогресса и планов с научным руководителем, сотрудниками и коллаборантами. Остальное время — это программирование, анализ данных, написание грантов и статей, которые определяют эффективность и успех ученого.

Рабочее место Павла СиницынаРабочее место


Иногда меня приглашают или я напрашиваюсь читать лекции про протеомике в немецких или российских вузах, в частности в МГУ им. Ломоносова, Институте биоинформатики и ИТМО в Санкт-Петербурге и ЯрГУ им. Демидова в Ярославле.

У нас интернациональная лаборатория: со мной работают коллеги из Италии, Турции, Греции, Индии, Боливии, Австрии, Тайваня и Ирана. Это позволяет избавляться от стереотипов, знакомится с другими культурами и много узнавать и про себя.

Больше всего в работе мне нравится, что я могу видеть конкретные результаты. Например, анализ данных белков у тысячи пациентов с раком молочной железы может помочь установить причину болезни. Был случай, когда ко мне обратился друг с просьбой провести анализ опухоли знакомого. Он получил образцы, измерил ДНК и белки, а я проанализировал данные. Мы вместе нашли причинную мутацию, из-за которой возникла опухоль, и передали все врачам, которые подобрали лекарство. В такие моменты я понимаю, что за компьютером делаю серьезные вещи.

Лаборатория в институте Макса ПланкаВ лаборатории


«Местная еда не вызывает восхищения»

Я живу на окраине в 20 минутах ходьбы от университета. Мюнхен, как и многие города в области Альп, — большая деревня. Наверное, кого-то разочарую, но я не так часто бываю или гуляю в центре города. Зато иногда выбираюсь в горы: 30 минут на электричке — и ты там. Я, как и многие немцы, люблю хайкинг. Например, можно подняться в какой-нибудь небольшой ресторанчик на вершине, поужинать и к закату спуститься вниз. 

Да, в Мюнхене находится знаменитый футбольный клуб «Бавария», но я еще ни разу не был на стадионе. И, конечно, Октоберфест притягивает много туристов.

Мюнхен — один из самых дорогих городов в Германии для аренды жилья. Например, снять студию не в центре города обойдется в тысячу евро за месяц, не считая 200 евро за коммуналку. 

Мы с женой снимаем квартиру в четырехэтажном доме. Электричество и обогрев у нас локальные, поэтому зимой достаточно прохладно. Подключить интернет — не проблема, но он дороже и медленнее в сравнении с московскими ожиданиями. Еще три раза в год к нам приходит специальный человек, который проверяет датчики пожаротушения и бактерии в водопроводной воде, снимает показания со счетчиков.

АльпыВ Альпах


Местная еда не вызывает восхищения. В Баварии огромные порции, а сама пища тяжелая — колбаски, свинина, капустное рагу, картофельный салат и непонятные супы. Мне повезло: моя супруга из Франции, поэтому дома мы готовим то, что ближе нам по вкусу. Еще нас спасает огромное количество ресторанов международной кухни. 

С продуктами тут проблем нет: можно купить даже пельмени. А вот настоящий творог найти не так просто. Единственный минус, что торговые центры и лавочки закрываются в 20:00 и не работают в воскресенье, а по праздникам купить еду можно разве что в кафе или на вокзале.

Что сколько стоит в Мюнхене

  • 1 кг помидоров — 4,99 евро
  • 1 кг картофеля — 2,20 евро
  • 1 кг мясного фарша — 12,50 евро
  • 1 л молока — 1,20 евро
  • Шоколад Ritter Sport — 1,38 евро
  • 1 поездка на общественном транспорте — 3 евро

1/5
Томаты в местном супермаркете
2/5
Шоколад в местном супермаркете
3/5
Мясо
4/5
Молоко
5/5
Био-картофель


Нюансы жизни в Германии

Только кажется, что Германия — развитая страна с точки зрения технологий. На самом деле это не так: тут нет сервисов доставки еды, банковская сфера крайне консервативна и не user friendly. Был случай, когда мой друг инструктировал сотрудницу столовой по оплате через смартфон — терминал был, а она не знала, как этим пользоваться. Самокаты напрокат появились год назад — и то только в центре. А большая часть населения игнорирует соцсети и расплачивается исключительно наличными, потому что приватность — самое главное.

При этом я наблюдаю в Германии нетривиальные вещи, которые основаны на доверии. Например, в метро нет турникетов: проходи без билета. Да, тут есть контролеры, которые выглядят как обычные пассажиры до просьбы предъявить ваш билет. Но это происходит нечасто.

Двор около института Макса ПланкаДворик около Института


У меня была история: я лечился у стоматолога с острой болью. И в момент оплаты забыл пароль от новой карты. Я предложил оставить свой компьютер в качестве залога. Весь персонал угорал надо мной, а я не понимал, почему. «Ты откуда? А, из России. Здесь мы доверяем друг другу — приезжай когда угодно и оплачивай». Мне не раз возвращали потерянные кошельки. Один раз забыл закрыть дверь: курьер из Amazon доставил внутрь дома посылку и закрыл за собой дверь.

В Германии особые порядки раздельного сбора мусора. Органика, пластик, бумага, три сорта стекла, отдельно — одежда, которую еще можно использовать. Тут нельзя просто отнести на помойку старый монитор или диван — его нужно отвезти в сортировочный центр или даже заплатить за утилизацию. Но к этому порядку быстро привыкаешь и находишь в нем плюсы.

МюнхенГород

 

Мюнхен на карантине

В конце марта у нас все еще продолжается карантин: закрыто большинство торговых центров и общественных заведений, а кафе и рестораны работают только на вынос. Внутрь пускают определенное число людей. Я до сих пор не могу распечатать свою диссертацию, потому что библиотека и копировальный центр закрыты. Везде обязательны FFP2-маски и перчатки.

Да, есть ощущение, что скоро ограничения будут спадать благодаря вакцине, но в Германии она пока не всем доступна. Стоимость вакцины покрывается страховкой, но вакцина все еще в дефиците, поэтому приоритет отдается старшим возрастам. Мой профессор шутит, что с текущими темпами до нас вакцина дойдет только к концу года, но это не совсем смешно.



Фото: личный архив автора

Нашли опечатку? Выделите текст и нажмите Ctrl + Enter

Материалы по теме

  1. 1 «Самый большой стереотип о Долине — что это развитое место. По факту это деревня»
  2. 2 Образование и жизнь в Руане: «Русским легко поступить в любой французский вуз»
  3. 3 Образование и жизнь в Гамбурге: «Тут нет формы, электронных дневников и конкурсов, а твои оценки знает только учитель»