Предположим, что вакцина от коронавируса готова. Кто получит ее первым?

Один из них предполагает вакцинацию определенных групп, но определить их приоритетность не так-то просто. Очевидным кажется решение прививать «тех, кто больше остальных рискует умереть», но эпидемиологические данные по-прежнему не могут однозначно назвать группу, которая соответствует этому критерию. Пожилые люди чаще заболевают и умирают, но исследователи все еще выясняют, какую роль играют, например, дети-носители вируса. «Чем детальнее будут данные, тем точнее мы определим группы, у которых выше риски заражения и развития серьезных последствий», — объясняет Андреас Гендель, специалист по моделированию инфекционных заболеваний из Университета Джорджии.

«Наибольший риск» тоже не обязательно правильный ответ. Возможно, люди с высоким риском заражения, но низким риском осложнений должны быть первыми в очереди. Это может означать приоритетную вакцинацию высокопоставленных персон, которые часто контактируют с общественностью, или решение системных проблем, которые привели к тому, что афро- и латиноамериканцы чаще заражаются и умирают от COVID-19. «Это могут быть группы с сопутствующими заболеваниями или люди, которые из-за особенностей работы не могут избежать контактов, в том числе работники здравоохранения, полицейские, продавцы», — говорит Гендель.

Возможно, вакцина от коронавируса должна быть направлена ​​в группы, которым она принесет наибольшую пользу с иммунологической точки зрения. Например, вакцина от сезонного гриппа не так эффективна для пожилых людей. Если у вакцины от COVID-19 будет такое же ограничение, это большая проблема.

Но она же может стать и решением. Не исключено, что лучшим вариантом будет дать вакцину людям с наиболее сильным иммунным ответом на нее — например, здоровой молодежи — и начать создавать групповой иммунитет. «Концептуально есть вероятность, что лучше отдать вакцину возрастным группам, которые в этом не нуждаются, но косвенно защищают другие возрастные группы», — подтверждает Гендель. Он добавляет: «Но возникает вопрос: нужно ли фокусироваться на вакцинации тех, кто не получит от прививки прямой пользы из-за более низкого риска заражения, а после вакцинации не сможет обеспечить ее родителям?»

К моменту появления вакцины пандемия может получить совершенно новые геополитические характеристики. Исследователи не ожидают, что сам коронавирус существенно изменится, но если в странах со слабой системой здравоохранения или неразвитым гражданским обществом возникнут его очаги, то их властям будет сложно закупить лекарство и развернуть массовую вакцинацию. «Как мы принимаем решения в области общественного здравоохранения и этики внутри стран и во всем мире, чтобы обеспечить справедливый и финансово посильный доступ к скудным ресурсам для спасения жизней?» — спрашивает Лоуренс Гостин, исследователь политики здравоохранения из Джорджтаунского университета и соавтор недавней статьи о справедливости распределения вакцин в The Journal of the American Medical Association. «Страны могут конкурировать друг с другом за дефицитные вакцины и копить их для своих граждан. Как вы разрабатываете и совершенствуете планирование и протоколирование, чтобы обеспечить сотрудничество всех стран и совместное использование ограниченных ресурсов для спасения жизней?» — продолжает он. Это не просто академический интерес: во время пандемии H1N1 в 2009 году страны накопили вакцины, но в результате от этой болезни все равно погибли 18 тысяч человек по всему миру — это ужасающее число, которое сегодня, тем не менее, кажется небольшим.

Вакцинация жителей более бедных и социально неустроенных частей мира может быть опасной для работников здравоохранения. А страны со слабой энергетической инфраструктурой могут столкнуться с нарушением так называемой холодильной цепи, если вакцине будет требоваться охлаждение.

В местах с более уязвимым обществом проявится и коммуникативная проблема. Если люди не знают, что происходит, или не знают, как работает вакцина, они могут отказаться от нее. Представьте: вы впервые услышали о вакцине от людей, которые въехали в ваш город в защитном снаряжении и хотят сделать вам укол. «Мы должны быть осторожны даже в самых передовых частях мира, с лучшими и наиболее совершенными системами здравоохранения, в том, как мы общаемся, как мы рассказываем о том, что происходит», — убежден Чимерема Ннади, директор по глобальным медицинским вопросам вакцинации в Merck и бывший медицинский сотрудник CDC (Centers for Disease Control and Prevention — Центры по контролю и профилактике заболеваний США). «Например, посмотрите на мировой юг, где системы и структуры не настолько развиты, — в большинстве таких мест слухи о происхождении вакцины распространяются очень быстро», — добавил он.

Справиться сразу с несколькими из этих проблем можно, если не думать, что мир спасет одна-единственная вакцина. Это одна из центральных мыслей статьи из нового выпуска журнала Science, которую написали Ларри Кори из Отделения вакцин и инфекционных заболеваний в Онкологическом центре им. Фреда Хатчинсона, Джон Маскола и Энтони Фаучи из Национального института аллергии и инфекционных болезней, а также Фрэнсис Коллинз, глава Национального института здравоохранения. «Мы в общих чертах обозначили подход, который, по нашему мнению, сделает наилучшее для мира, а именно позволит выявить как можно больше эффективных вакцин, оценить их эффективность с прозрачностью и максимальной достоверностью и создать систему, мгновенно переводящую эффективность в лицензирование, а также в производство и распространение. Это всегда было серьезной проблемой для вакцин», — отметил Кори.

Запуск нескольких вакцин может помочь многим группам людей во многих местах. «Разнообразие вакцин, логистический аспект — холодильная цепь, одна доза или две, характер побочных эффектов — вот почему мы хотим получить больше одного решения и почему думаем о развитии как можно большего их числа», — добавил он.

Наличие множества одобренных вакцин также может повлиять на их улучшение. «История показывает, что первые получившие лицензию вакцины, как правило, не становятся теми вакцинами, которые широко используются. Обычно их заменяют через пару лет. Мы улучшаем их», — объяснил Питер Хотез, декан Национальной школы тропической медицины при Медицинском колледже Бейлора. Еще применение нескольких вакцин может снизить напряженность конкурентной гонки, потому что разные компании и лаборатории поймут, что у них сохранится шанс на успех даже при более позднем выходе на рынок.

Конечно, это не идеальное решение. По словам Гостина, в борьбе с лихорадкой Эбола в Конго «было две эффективных вакцины и огромные проблемы с внедрением. Во-первых, возникли огромные противоречия по поводу того, не слишком ли сложно использовать две вакцины, требующие разных доз. Но что еще более важно, присутствовало недоверие общества и политическое насилие». То же самое относится и к усилиям последней мили в борьбе с полиомиелитом. «В обоих случаях было много антипрививочных настроений, общественного недоверия и жестокости в отношении работников здравоохранения», — добавил Гостин.

Вопросы о том, кто получит вакцину против коронавируса первым и как ее доставить в нужное место, занимает центральное место в обсуждениях таких международных неправительственных организаций, как Коалиция за инновации в сфере готовности к эпидемиям, Gavi, альянс по проблемам вакцинации, национальные CDC и ВОЗ. «COVID-19 снова и снова демонстрирует, что общественное здравоохранение, правительство, экономисты и другие базовые сферы деятельности сейчас многому учатся. По сути, мы строим самолет на ходу», — считает Ннади. И пока этот самолет летит сквозь густой туман, ориентируясь лишь на призрачный маршрут.

Источник.