«Хочу разрушить стереотип, что молодые ребята не могут сделать ничего серьезного в IT»

– Пару дней назад был опубликован лонг-лист Forbes «30 до 30». Твои эмоции?

– Я сейчас живу в Лос-Анджелесе, поэтому в момент публикации у меня была поздняя ночь. И я совершенно случайно в это время не спал. Один из друзей написал мне «Поздравляю!» Я спросил: «С чем?» И он скинул ссылку. Я удивился. Потом вспомнил, что по рекомендации друга я несколько месяцев назад заполнял анкету. Видимо, просто попал на радар. Я был рад: эта новость была позитивным завершением тяжелого рабочего дня. 

Нет, это никак не сказалось на посещаемости сайта нашего стартапа. Меня просто поздравило много друзей и знакомых в соцсетях. Мне было приятно, потому что из-за карантина и расстояний стало меньше общения. Для многих новость послужила неким «айс-брекером». Мама была рада: ей пишут знакомые, поздравляют. Совершенно точно это один из самых крутых моментов в медиа, которые со мной происходили.

Про скептицизм и возраст

– У тебя есть ощущение, что молодых предпринимателей и стартаперов стали больше замечать?

– Да, я вижу этот тренд. Впервые про меня начали писать СМИ, когда мне было 14 лет. Тогда я ощущал скептицизм, читал комменты в стиле: «За него все делают родители». Сейчас материалов стало больше, скептицизма меньше. Появились новые технологии: ноутбук есть у каждого – подростки учатся и развиваются.

– Ты самый молодой в этом списке и за попадание в топ-10 конкурируешь с людьми, которые старше тебя на 8-10 лет. 

– Я горд быть даже в лонг-листе. Прочитал про других участников: да, у них большие достижения. Конечно, у меня тоже есть успехи — собственный стартап. Наверное, я интересен публике из-за моего возраста. Считаю, что могу своим примером разрушить стереотип о молодых ребятах, которые из-за возраста не способны сделать серьезные вещи в IT. 

Я считаю, что со скептиками вообще не стоит работать. Если человек изначально так настроен, то он найдет причину, которая его не будет устраивать. А скептицизм насчет возраста может быть фильтром, который позволит находить молодым предпринимателям тех, с кем они могут работать и кто будет серьезно относиться к идеям. Мне повезло – на своем пути я встречал тех, кто видел потенциал в моих идеях и приглашал на собеседования и в проекты, несмотря на возраст. 

Почему Сева ушел из школы после 9 класса

– Свой первый код ты написал в 9 лет. Когда ты понял, что знаешь больше, чем твой учитель по информатике?

– Где-то через год. Не потому что у меня был плохой учитель — я просто очень интересовался веб-разработкой: писал скрипты, плагины. Это не то, что проходят в школе. Я продолжал ходить на курсы по информатике, но там уже мало чему учился. Исследовал области программирования, пытался войти в каждую и сделать что-то простое. Мне было интересны разные вещи, и если получалось, то я продолжал делать их и дальше.

– Когда ты понял, что школа для тебя — балласт?

– Это происходило постепенно. Школа была нудной обязанностью: я тратил на нее много времени, рано вставал. Замечал, что когда обучения нет, дела идут более продуктивно. В тот момент я уже получал первые деньги за частную работу и понимал, что от двух-трех лет в школе я не стану зарабатывать больше. Тогда у меня был сильный юношеский максимализм: «Да не нужно мне все это – я сам смогу!» И это позволило мне принять решение, которое по факту оказалось верным.

– Как ты сказал об этом родителям?

– Я не помню тот самый разговор. Просто в течение всего 9 класса я постоянно говорил, что хочу бросить школу. До 6 класса я был отличником, потому учился по инерции: домашние задания не делал, но работал на уроках. В 9 классе большую часть года меня не было в школе: я ездил на хакатоны, разные олимпиады. Поэтому все было ожидаемо.

Ночь перед запуском «Клевера». Сева – слева. Справа – Кирилл Аверьянов

Как Сева стал самым молодым стажером в «Медузе» 

– Как ты попал на стажировку в «Медузу» в 14 лет?

– К тому моменту издание существовало год: я читал новости и инженерный блок. В какой-то момент мне пришла мысль попробовать попасть к ним на стажировку или работу. Понимал, что на работу меня вряд ли возьмут из-за возраста, но решил попробовать устроиться на стажировку.

Нашел их технического директора – невероятного человека, Самата Галимова. Написал простое письмо: «Я делал это и это, хотел бы поработать у вас. Можно бесплатно. Просто хотел бы посмотреть, как работают технологии в продакшене». Он ответил через несколько часов.

Нужно выбирать правильных людей, нескептичных. Мне повезло: им самим было интересно попробовать что-то новое. При этом Самат не возлагал на меня супер серьезный проект, который было бы страшно провалить, я просто сделал им чат-бота. А потом продолжал работать в рамках предложенных задач.

– А как было с VK?

– Я увидел пост о вакансии и просто написал руководителю, с которым хотел бы поработать – Андрею Новосельскому. Он не забил на мое письмо, хотя мне было 15 лет, а пригласил в «Зингер» (знаменитое здание на Невском проспекте, которое было построено в начале 20-го века для одноименной компании. Сейчас там находится офис VK. – Прим.) и показал, что он видит в моих идеях потенциал. В будущем эта его способность видеть потенциал помогала мне на протяжении всей работы. Как только во мне увидели перспективы, назначили собеседование и дали техзадание.

– Идея с «Клевером» пришла к тебе спонтанно?

– С одной стороны, это было случайно, с другой стороны, нет. В компании много людей, и все следят за трендами. Кто-то постоянно кидает в рабочий чат ссылки на приложения, которые запустились. Я увидел ссылку о росте HQ Trivia и решил взять на себя инициативу что-то сделать. За выходные мы вместе с Кириллом Аверьяновым сделали прототип.

– Что ты чувствовал, когда за три недели приложение скачало 1,5 млн человек?

– Недостаток сна. Для меня это была школа работы программиста в быстрорастущем стартапе: нужно было быстро что-то фиксить, принимать решения, летать раз в неделю в Москву, где были съемки викторины. Я бы хотел, чтобы моя работа или стартап были похожи на тот движ, который происходил с «Клевером».

Вообще, там был смешной момент: на одних выходных нужно было находиться в столице. А так как я был несовершеннолетний, меня не пускали в гостиницу. Я постеснялся писать знакомым и просил оформить мне две командировки: на субботу и на воскресенье.

– Какие еще были проблемы в работе из-за возраста?

– В целом никаких, разве что только с путешествиями. Когда тебе нет 18, это ограничивает немного.

Хайкинг недалеко от дома, март 2020

Стартап, из-за которого Сева переехал в Лос-Анджелес

– Расскажи про свой стартап. 

– Он называется Matt – это приложение для стриминга и продажи билетов на виртуальные концерты. За несколько месяцев у нас было несколько пивотов и, думаю, будут еще. Недавно мы закрыли pre-seed раунд с оценкой в несколько миллионов долларов. 

Первый продукт, который мы зарелизили – конструктор масок, который позволял создать свою маску и поделиться ей с друзьями. Мы хотели открыть больше возможностей для креэйторов, которые до нас делали это все через специальную программу. Так мы получили первые 200 тысяч пользователей. Сейчас у нас чуть больше установок – это был единственный нормальный виток. 

Но это не стало удерживающим показателем. Пользователи создавали несколько масок, делились с друзьями и редко открывали приложение во второй раз, поэтому после ряда экспериментов с разными типами масок мы начали смотреть на другие направления. Потом произошла пандемия, и стало понятно, что нужно делать что-то глобальное. Мы стали двигаться в область стриминга: провели виртуальный концерт для одного из местных исполнителей – Vic Mensa – и продали билеты через наше приложение. Зритель мог смотреть одновременно и концерт, и быть на видеозвонке с друзьями, которые тоже смотрят концерт. Сейчас мы экспериментируем с другими направлениями лайвстриминга и будем запускать новые фичи в течение следующего месяца.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Made a successful first LIVE interactive VIRTUAL concert with @vicmensa. Hundreds of people, feels like a real concert! Stay tuned! ??

Публикация от MATT (@mattapphq) 13 Апр 2020 в 9:05 PDT

– Расскажи про команду. Читала, что один из создателей отказался от роли в приквеле «Голодных игр». Это шутка?

– У стартапа трое кофаундеров: я, Кирилл Аверьянов и Джордж Анисимов. Джорджу недавно исполнилось 19. Кирилл активно приглашал меня в команду: мы уже работали вместе в VK. Подумал, что 18 лет – идеальный возраст для первого стартапа, когда еще серьезной карьеры нет. 

Про «Голодные игры» – нет, не шутка. Джордж с детства в Голливуде, снимался в нескольких фильмах, но потом увлекся стартапами. Например, он работал в AI Factory как продакт-менеджер. 

– Какая она – жизнь стартапера в Лос-Анджелесе?

– Я успел застать месяц «нормальной» жизни до наступления пандемии. Сейчас мы все на самоизоляции. В целом, стараюсь вставать утром часов в 6-7: иду на пробежку, готовлю завтрак и начинаю работать. Из-за разницы во времени созвоны с российской частью команды у нас или утром, или поздно вечером. Обычно программирование и решение мелких вопросов занимает почти весь день, поэтому ложусь спать ближе к 11 вечера.

Лос-Анджелес – это место, где никто не мешает работать. С одной стороны, тебе тепло и комфортно – ты сидишь в кофейне, в удобном кресле. А с другой стороны – много идей, стартаперов – есть движ. Сейчас мы снимаем дом в районе Pacific Palisades – океан буквально в километре от меня. Тут красивая природа: ты можешь в середине дня сделать перерыв – пойти на хайкинг или к океану. Тут есть российские предприниматели, поэтому общая национальность – хороший повод познакомиться. 

Слева направо: Сева, Джордж Анисимов, Кирилл Аверьянов и инвестор

Про первую зарплату и стереотипы об айтишниках

– Как изменилось отношение родителей к твоим занятия сейчас, когда ты уже добился успеха в VK, у тебя есть свой стартап, ты переехал в Лос-Анджелес, а теперь еще и попал в лонг-лист Forbes? 

– Как на самом деле чувствовала себя мама, я не знаю. Но она всегда поддерживала меня. Сейчас она поддерживает еще сильнее: часто пишет, что понимает, как тяжело делать стартап в условиях кризиса и пандемии.

– В одном из интервью ты сказал, что подростки в России не верят, что программирование может стать карьерой. Почему?

– Я вижу вокруг много мотивированных людей, которые хотят работать в IT. Но этого недостаточно. Есть стереотип, что программист равно ботаник. Например, вокруг банкиров или юристов есть аура, считается, что они делают серьезные дела и получают много денег. О программировании так не говорят. Наоборот, ходят мемы о бородачах в свитерах за компьютером.

– Я знаю, сколько получает мой друг-айтишник – это шестизначная сумма. Плюс сейчас часто пишут о заработках в IT. Разве этого не мотивация? 

– Да. В 8-9 классе ты уже думаешь про деньги. Но когда ты младше, ты воспринимаешь профессии через установки и стереотипы. Я за то, чтобы менять их и создавать новые мемы.

Слева: Джорж Анисимов. Февраль 2020

– По каким показателям ты понимаешь, что проект вышел удачным?

– Точно не по количеству инсталлов. Для меня показатель успеха – интересная задача и то, как ты можешь влиять и на коллег, и на пользователей. После «Клевера» я почувствовал уверенность, что могу работать не только один, но и в команде, запускать популярные вещи.

– Каким был твой первый гонорар?

– Пять тысяч рублей. Я написал какой-то сайт для веб-студии из Армении. Зарплату в VK разглашать не могу. После проработал несколько месяцев в американской компании, где получал еще больше. Как раз тогда я понял, что программированием можно хорошо заработать.

– Ты получал больше ста тысяч рублей?

– Конечно, больше. Но сумму зарплат называть не буду. Для меня деньги – это возможность не думать о них. Мне нравится путешествовать, вкусно есть, ходить вечером в кофейню с друзьями. У меня есть привычки, которые покрывает зарплата. Сейчас моя долгосрочная цель – сохранить уровень достатка без постоянных заработков. Сейчас у меня нет зарплаты – живу за счет накоплений.

Фото: личный архив героя материала