Интервью

«Есть неплохие образовательные платформы, но они похожи на барахолку». Как студент ФУ запустил онлайн-школу ASE

Интервью
Юлия Глозман
Юлия Глозман

Журналистка, YOUNG RB

Дарья Кушнир

Георгию Хаусману 20 лет. Он родился и провел детство в Берлине, а потом переехал в Москву. Сейчас он учится на 4 курсе Финансового университета при Правительстве РФ и вот уже 3 года занимается своим стартапом – образовательной платформой ASE. Мы поговорили с ним о мечтах, о целях, о конкуренции, иностранных рынках и о том, как сделать успешный стартап в России. 

«Есть неплохие образовательные платформы, но они похожи на барахолку». Как студент ФУ запустил онлайн-школу ASE
Присоединиться

– Расскажи, где ты учился?

– Я родился в Берлине, потом переехал в Москву. До 8 класса учился в Москве в частных школах, в одной из них, например, верховая езда была обязательным предметом. У меня было серьезное образование и воспитание. С 9 класса я начал учиться в обычной городской школе в классе с физмат-уклоном, тогда я мечтал поступить в МГУ на астрофизику, но этого не случилось.

В 11 классе у меня бурлили страсти, я сдавал ЕГЭ по 9 предметам: физику, профильную математику, обществознание, историю и так далее.

В итоге поступил в Финансовый университет при правительстве Российской Федерации на Международные экономические отношения. Сейчас я перешел на четвертый курс университета и ни разу не пожалел о своем выборе, потому что нельзя путать хобби и то, чем ты хочешь заниматься по жизни. Я очень люблю физику, она мне интересна, но экономика мне ближе, у меня все-таки еврейские корни, думаю, это сыграло свою роль.

Мне с детства очень нравились финансы – у меня отец коммерсант. А я папин сын. С трех лет я мечтал быть банкиром, все хотели быть космонавтами, врачами, а я всегда хотел быть банкиром. Меня еще в 7 лет попытались убедить, что хорошо быть судьей, но я потом передумал, потому что судьи берут взятки. Мне с трех лет мне давали деньги: доллары, рубли, я очень бережно к ним относился, даже иногда занимал родителям на такси, когда у них не было мелких денег, но всегда просил возвращать с процентами. Лично для меня Финансовый университет – это в десятку.

– Хорошо учился?

– Я не лучший пример студента и ученика, я очень своенравный и не могу учить то, что мне не нравится. Меня нельзя заставить. Именно поэтому у меня образовательный проект. 

RB.RU рекомендует лучших поставщиков цифровых решений для вашего бизнеса — по ссылке

– Почему ты не остался там жить в Германии и делать бизнес там?

– Моя семья 30 лет жила в Берлине. Папа жил на два города: Берлин и Москва, и еще, когда были закрыты границы, он занимался коммерцией. А мама, как и большая часть семьи, всегда жила там. По работе папе надо было вернуться в Москву, и мы переехали обратно, когда я был маленьким. 

Там очень сложно строить бизнес, у них в бизнесе границы поставлены очень жестко, А я считаю, что бизнес – это такая вещь без границ. В Германии есть четкое понимание: немец ты или нет, и если ты немец, то с тобой охотнее сотрудничают. Поэтому и отец оттуда уехал. Там здорово жить. Но работать и учиться в Германии нет смысла, у меня учился там брат, а я бы не хотел, как он.

– Считаешь, что в России образование лучше?

– Российское образование консервативно. Мне не нравится эта система, но если бы она была другой, то у меня бы не выработались многие качества. Например, изобретательность. Я всегда ломаю границы. В Германии все лояльнее, я бы там стал среднестатистическим студентом, а здесь у меня была возможность обходить границы и быть особенным. 

В школе я очень много списывал, почти не делал домашнюю работу, но я приходил и мне нужно было как-то выкручиваться. И даже там я делал бизнес: мы с одноклассником продавали домашки.

– Почему ты не уехал в любую другую страну?

– Честно, ключевую роль сыграло то, что мне хотелось быть с семьей. Я в 8–9 классе хотел уехать учится в Великобританию или Китай, но отец был против, потому что наркотики в английских школах – достаточно известный факт. До Китая я доехал, даже начал ходить на занятия, но понял, что это не мое. Потому что там ты везде чувствуешь, что в стране живет полтора миллиарда человек: в метро, в торговых центрах, на улицах, в классах. Еще мне не был комфортен их менталитет – они совсем по-другому мыслят, наверное, поэтому и преуспевают. 

– В чем особенность твоего проекта?

– Из-за того что я сын коммерсанта меня папа с детства учил делать бизнес, я продавал уже что-то в 13 лет и зарабатывал даже по тысяч 40 рублей. Это было несложно, я что-то покупал и продавал это в школе. Благодаря такому ритейлу я мог, например, ходить в кино и угощать всех друзей.

В 15 лет я скопил достаточную сумму денег: мне их дарили, давали, я их зарабатывал. Тогда папа отправил меня играть на фондовый рынок и сказал «учись». Это был крутой институт: я много заработал и много потерял, приобрел больше опыта, чем денег. 

Я учился в английской школе, поэтому я достаточно хорошо говорю по-английски, но я понял, что не знаю грамматику и мне никто не может ее нормально объяснить. И мне в голову пришла мысль, почему бы не открыть центр, где я мог бы сам учиться.

– Почему бы не пойти в уже открытый центр?

– Я пробовал, и мне не понравилось. Я хотел место с другим подходом, а эти все курсы они ничем не отличались от обычной школы и репетитора. Такой подход можно найти везде, а мне хотелось другого. Я начал искать варианты, смотрел молодые и интересные проекты у других ребят, которые занимались чем-то новым в образовании.

–  С чего ты начал создавать свою школу? 

– Идея открыть образовательный проект пришла в 11 классе. Когда я решил создавать этот проект на 1 курсе, не было желание создать стартап ради стартапа.

Работу над проектом мы начали с бесплатных лекций, у меня скопилась к тому моменту какая-то сумма денег и я решил опробовать новый формат. И понял, что он заходит.

Когда мы создавали наши методики, то вообще не пользовались учебником, брали оттуда только самые полезные и понятные выдержки. Ну и акцент был на разговорной лексике, потому что на нее, на мой взгляд, проще ложится грамматика, а не наоборот.

Сначала мы сделали офлайн-школу. Люди были в восторге, может потому, что это было бесплатно, но у нас одно время даже был фурор. Я за свои деньги снимал помещение, и три раза в неделю к нам приходили ученики. Это был мой тест, параллельно с этим мы стали делать продукт, который можно было бы дальше продавать. Мы сделали программу, собрали команду и запустились. 

– А кто был в твоей команде? Нужны же профессионалы: лингвисты, педагоги.

– Для меня самое важное – качество, так было, так сейчас, так будет.  Я лучше получу выгоды меньше, но буду понимать, что я за качество головой ручаюсь. Если это английский язык, то это преподаватель с уровнем С и Delta (Diploma in Teaching English to Speakers of Other Languages). Недешевое удовольствие.

Я часто встречал энтузиазм у молодых преподавателей. В моей команде сейчас правило: либо это человек любого возраста, но я вижу, что у него горят глаза, либо до 26-30 лет максимум. Если я хочу поменять что-то в этом мире, то рядом со мной должны быть единомышленники. Молодежи намного проще понимать друг друга.

На наших офлайн-уроках были молодые преподаватели, им больше нравилась сама идея, чем перспектива заработка.



– Когда ты столкнулся с первыми трудностями?

– Первые сложности начались, когда у меня начали заканчиваться деньги, бесплатно работать в офлайне было просто больше невозможно. Надо было искать инвестиции, людям было неудобно ходить в школу, которая одна в Москве: конверсия по географическому и временному признаку. А сделать так, чтобы всем было удобно заниматься – очень трудно, да и выходило это очень дорого.

Я нашел инвестиции, но не могу раскрывать, где и сколько. Мы открыли второй центр, но по экономическим показателям это было все равно невыгодно. Еще одна проблема – наличие множества подобных школ. Я-то понимал, чем мы лучше, а чтобы донести  это до покупателей – нужен был хороший маркетинг. Он стоит денег, а их уже нет.

– Поэтому вы решили уйти в онлайн?

– Да, мы сделали тест, интегрировали готовые решения в наш сайт, и у нас получилось собрать за короткое время достаточно большую аудиторию. Меня это вдохновило.

Тогда появился мой партнер и единомышленник, который взял на себя часть финансов и маркетинг. Мы начали думать, анализировать и поняли, что онлайн нам нравится сильно больше. Я понимал, что офлайн-историю надо закрывать, потому что там мы не выиграем, а вот в онлайне есть шансы.

– Как развивается твой проект сейчас?

– Сейчас все переросло в стартап. Это и в начале были какие-то инновации, технологии в образовании с примесью IT, но вот сейчас это уже стало чисто IT. Это интернет-платформа, где ты учишься. 

Мы начали с английского и долгое время мы так и назывались «онлайн-школа английского языка», но сейчас у нас просто образовательная платформа, где есть разные курсы. Моя мечта – чтобы эта платформа преподавала все. Сейчас мы готовим курсы по физике, программированию, английскому, немецкому, китайскому, русскому как иностранному, по бизнесу и другим предметам. 

Я не считаю, что это российский проект. В России наш рынок очень маленький, да и доверяют тут онлайн-образованию сильно меньше, чем за рубежом. Поэтому мы и работаем по большей части в других странах:  Китай, Сингапур, Узбекистан - это то что есть сейчас и с кем есть договора и контракты. Цель – войти в образовательный рынок максимального количества стран, как бы это амбициозно не звучало.

Сейчас мы на стадии перезапуска, очень много ресурсов инвестируем в железо. Я уверен, что от других нас отделяет то, что у нас под капотом. Ведь есть много разных образовательных платформ, и мы должны чем то отличаться.

– Чем твой проект отличается от других онлайн-школ? 

– В свое время я много брал от онлайн-образования, но я столкнулся с проблемами пока учился: если это качественный продукт, то его очень сложно искать, нет конкретной платформы. А если и есть, то зачастую это рассказано или неинтересно, или интересно, но не всегда доходчиво.

Кроме того, почти все платформы неудобные, разобраться в них сложно, а созваниваться по скайпу – не мое. Меня вообще бесит человеческий фактор в образовании. Я считаю, что образование должно быть нейтральным, потому что обычно человеческий фактор либо очень помогает, либо очень мешает. Но образование человек должен получить в любом случае, подружился он с преподавателем или нет. 

Третье отличие – цена. Максимальная на нашей платформе – 499 рублей за все. Это очень дешево. Такая цена вышла за счет того, что мы не нацелены на быстрое получение прибыли, а еще нет обратной связи с учителями – у нас встроена автопроверка. Но надо понимать, что цена – плохое конкурентное преимущество, появится кто-то, кто сделает еще дешевле, нельзя только этим отличаться.

Я хочу, чтобы образование, которое мы даем, мог позволить себе каждый: чувак из Америки, который зарабатывает $1000 в секунду, и парень из российской глубинки, зарабатывающий $1000 за 10 лет. Это утрированно, но я хочу, чтобы они оба могли учиться и делать это качественно.

Хочется делать проект про качество. Есть неплохие образовательные платформы, но они больше похожи на барахолку: каждый может загрузить туда курс. Мой идеальный формат: низкая цена – высокое качество.

Хочу чтобы у моих детей не было таких проблем, как у моего отца. Он взрослый, и ему сложно что-то изучить новое. Я хочу упростить для него этот процесс: сделать так, чтобы выучить что-то новое можно было просто запустив приложение на смартфоне. Я очень хочу, чтобы мое дело выросло из стартапа во что-то более основательное. 

– Ты говорил, что только что вернулся из Китая, что ты там делал?

– Чтобы понять, нравится ли людям проект, который я делаю, я начал подаваться на конкурсы бизнес-проектов и даже выигрывать. Мой продукт не уникальный и очень простой, но людям нравится мой подход, которым я и хочу тащить.

Я сначала выиграл университетский, потом региональный конкурс Российского Союза Молодежи, победители отправлялись в Китай. Так совсем недавно я полетел в Китай на Российско-Китайский молодежный бизнес-инкубатор, после того как прошел отборочный этап. Я полетел в Китай искать партнеров, но это было непросто, потому что у инкубатора была четкая программа и мало времени. В конечном счете я вернулся оттуда с тремя контрактами. 

В Китае в каждой деревне есть свое «Сколково», с одним из таких я подписал партнерство. Также подписал договора с университетами, рамочные соглашения. А еще нашел там ключевых бизнес-партнеров и инвесторов, которые помогают мне ресурсами и контактами выходить на рынок Китая.

– Именно поэтому ты решил выходить на рынок в Китае?

– Я как приехал туда, сразу решил, что нужно развиваться в этом месте, даже когда еще ничего там не нашел. Там очень мало людей, которые говорят по-английски, а для меня это ниша. В Китае много разных образовательных платформ, но есть градация по престижности: зарубежные сайты намного популярнее. Ну и там реально рынок в 1,5 миллиарда человек, поэтому он не может быть никогда переполнен. Там огромное количество людей, которые еще не начали учиться. Я с удовольствием буду выдерживать конкуренцию в Китае.

– Когда еще ты гордился собой или своим проектом?

– Когда мы собрали 1500 людей на интенсив за неделю. Это было круто, это была большая инвестиция в будущее.

– Ты говорил про партнеров. С кем еще ты вместе работаешь?

– Мой университет, Финашка, – серьезный партнер. И это очень круто. Несмотря на то, что вуз при правительстве, в нем есть нестандартный подход.

– Как тебя поддерживает Финашка?

– Дает ресурсы на то, чтобы проводить тесты методик и мероприятия. Ведь для любого онлайна все равно нужен офлайн. Я могу проводить офлайн-мероприятия и делать промоушен. Я кстати, решил, что точно буду делать специальную дешевую программу для школ и вузов со скидками. Даже если это будет мне в убыток. 

– Было такое, что у тебя опускались руки и ты хотел все бросить?

– В этом вопросе я очень ответственный. Я очень многих людей втянул в это, поэтому сказать: «Всем спасибо, идея была крутая, но теперь расходимся», – я не могу. Я не хочу не их кинуть и себя тоже.

В детстве у меня была мечта научиться очень круто кататься на скейтборде, но у меня не получилось, потому что я упал, разбил коленку и бросил это занятие. Сейчас, я понимаю, что устал от таких скейтбордов и хочу научиться кататься.

Очень много людей уже зависят от нашего бизнеса, у нас немаленький основной состав – человек 15. Они все очень крутые. Плюс еще кто-то приходит-уходит, есть люди на аутсорсе.

– Что ты знал про образование, когда начинал заниматься этим проектом?

– Я знал проблему, у меня были азы финансов, какое-то понимание, что я хочу, и все. А еще у меня была мечта. Я считаю, что когда ты что-то делаешь, очень важно мечтать. Это ключевое, что должен уметь человек, который делает что-то свое. Долгое время у меня пытались это зарубить: в школе, родственники, люди вокруг. Но я мечтаю очень много, представляю, как это будет в конце. Поскольку мы ничего не знали, а просто мечтали, мы собирали все шишки.

– Можешь вспомнить ситуацию, когда ты чувствовал, что твоя мечта от тебя отдаляется?

– Да, проблемы с деньгами. Я не мог пойти к семье попросить денег. Слишком много мостов сжег, поэтому надо было разбираться самому. Был период, когда у меня не хватало не то чтобы на проект, а на поесть. Не было вообще никаких денег. Я пошел работать: продавал что-то в интернете, подрабатывал в клубе. Это было что-то вроде работы промоутера, устраивал движухи.

– А как твоя семья относится к твоим достижениям, к тому, что ты делаешь?

– Ну разве у меня есть какие-то достижения? Все эти контракты, проекты, стартап – это звучит все красиво, но пока ничего существенного я не сделал, я никого не научил.
Моя семья меня поддерживает, но когда они видят, как я голодаю, что у меня нет денег, они говорят мне: «Сынок, ты явно что-то не то начал делать». А когда что-то получается – хвалят. Я всегда получаю поддержку от них. Я люблю своих родителей.

Они переживают за меня, потому что это венчур: удача может случиться или нет. Но я не верю в свой неуспех, может быть, я не стану фейсбуком в образовании, но я хотя бы просто сделаю вклад в образование. Я это понимаю – они нет пока.

– Как относятся люди, когда узнают, что тебе 20 лет?

– 50 на 50. Есть те, кто разговаривает на равных, кто поддерживает, а есть и другие люди, которые скептически к этому относятся. Они думают: «Ой, очередной чувак, который хочет делать стартап». Сейчас же и правда есть такая тема, все запускают свои бизнесы.

– Какие особенности ведения бизнеса в России? С чем ты столкнулся?

– Застой, но не в крупных городах. Большинство россиян не готовы к новым взглядам и широте мысли. Бешеная закостенелость системы, законодательной в том числе. На самом деле многие ФЗ не готовы под то, чем занимаюсь и я, и проекты, которые уже на рынке.

В России есть удивительная особенность – большая роль личных договоренностей. Я стараюсь этого достигать сам, прохожу все кулуары учреждений. Это очень сложно. В Китае это  не нужно, там все бюрократические процедуры можно пройти проще и быстрее. 

– Это играет на руку или наоборот?

– Когда как. Например, мне было сложно найти здесь инвестиции. Понимаю, что это сложно везде, но из-за застоя в России это еще сложнее. Я много раз слышал: «Чувак, тебе 20 лет и ты хочешь делать то, что уже делают. Почему я должен давать тебе деньги?».

У нас люди, которые занимаются коммерцией, делали бизнес по-другому: продажи, производство, сырьевики, они не понимают, почему надо вкладывать в IT. Показательно, что у нас у самого богатого человека, $24 млрд и он сырьевик, а в США – $166 млрд и у него IT-компания. Но в России когда-нибудь тоже так будет, я верю. 

Фото: личный архив

Нашли опечатку? Выделите текст и нажмите Ctrl + Enter

Материалы по теме

  1. 1 «GrapTil называли убийцей риелторов». Как школьник из Тюмени продал свой стартап крупному агентству недвижимости
  2. 2 Как 20-летний студент из Волгограда поднял на продаже 3D-принтеров 1,6 млн рублей
  3. 3 Инкубатор для ящериц, азбука Морзе и эффект парника: ученики школ-интернатов о том, как там все устроено
AgroCode Hub
Последние новости, актуальные события и нетворкинг в AgroTech-комьюнити — AgroCode Hub
Присоединяйся!