Обоснован ли страх цифрового рабства

Информационные технологии появились не так давно, даже со всеми допущениями им лишь немногим более ста лет. Однако это век, который в корне изменил как сам мир, так и отношение человека к нему.

К примеру, сейчас предельно остро стоят вопросы экологии и сохранения окружающей среды. Сто лет назад задачи были противоположны: максимально широкое освоение пространства, минимизация зависимости от природы и погодных явлений. За минувшие годы во многом были сняты проблемы голода, высокой детской смертности, снижена угроза инфекционной заболеваемости и так далее.

Однако выяснилось, что в разных социальных группах цивилизационные процессы идут с разной скоростью, то есть пока в одних странах активисты борются с белым маскулинным супремасизмом, в других благополучно практикуется рабство. Пока в одних социальных группах нарекание вызывают недружественные интерфейсы приложений, в других царит вопиющая неграмотность. 

Цифровые технологии критически ускоряют обмен данными — это открывает новые возможности для развития общества. Так, общение с друзьями, партнерами или просто знакомыми на другом континенте уже стали нормой. Заказ товара на маркетплейсе, и его доставка из США или Китая за пару дней — сплошь и рядом. 

Распределенные исследовательские группы, в которых дистанционно работают специалисты из разных стран, — обычное дело. Цифровые технологии предоставляют новые возможности для развития как отдельному человеку, так и обществу. 

Чем пугает развитие цифровых технологий

Роботы захватят власть 

Очевидно, что люди боятся не самих цифровых технологий, а их злонамеренного использования. Главный иррациональный страх, который появился в начале XX века: роботы захватят власть и уничтожат людей. Так, еще в самых ранних фантастических произведениях, например, в пьесе R.U.R. чешского писателя Карла Чапека, который ввел в обиход слово «робот», искусственный интеллект противопоставляется природному. Однако уже во второй половине прошлого века стало ясно, что интеллектуальные системы мыслят совершенно иначе, нежели человек.

И пусть они способны решать многие задачи лучше людей, однако лишены подавляющего большинства человеческих качеств. У ИИ них нет честолюбия, жажды власти, ненависти, страха и так далее — всего того, что требуется для господства. Если компьютеры и начнут править миром, например, в формате «государство как приложение», то только в том случае, если люди сами их на это запрограммируют.

Социальный рейтинг

Другая страшилка, которая сейчас активно обсуждается в обществе — это социальный рейтинг, или система социального кредита. Первые такие системы уже действуют в некоторых странах, например, в Китае. Если предельно просто, то предполагается, что общественная жизнь человека проходит под наблюдением ИИ: за хорошие поступки люди получают баллы, а за плохие баллы списываются. Именно такой тип социального контроля граждан сейчас чаще всего называют «цифровым рабством».

Однако если китайский опыт разобрать детально, то окажется, что контроля в нем вряд ли больше, чем в самых демократических странах. К примеру, значительно понижающие социальный рейтинг противоправные действия во всех странах порицаются и преследуются по закону. За драку или дебош в общественном месте практически в любой стране мира предусмотрены достаточно жесткое наказание. Плохая кредитная история и сегодня в любой цивилизованной стране закрывает или ограничивает человеку доступ к банковским продуктам. 

Слежка 24 часа в сутки

Ужас у людей вызывает сама мысль, что за ними будут следить 24 часа в сутки. Однако, нужно признать, что это уже происходит на протяжении полутора десятилетий. Об это публично заявляли основатель WikiLeaks Джулиан Ассанж и бывший сотрудник американской разведслужбы NSA Эдвард Сноуден. В пору социальной зрелости вступает поколение, которое выросло в информационно прозрачном мире. Таким образом, введение социальных рейтингов для подавляющего большинства жителей планеты ничего не изменит.

Манипулирование общественным мнением

Еще одним ужасом цифрового мира называют управление информационными потоками и манипулирование общественным мнением. Стоит ли говорить о том, что пропаганда и манипуляции существовали практически с момента появления СМИ.

Яркий пример прессинга со стороны глобальных медиахолдингов мир смог увидеть в рамках избирательной кампании в США, где даже действующего президента страны заблокировали социальные сети. И активная аудитории тут же стала искать альтернативу, а если бы ее не нашла, то создала бы новые неподконтрольные информационные каналы. В конце концов, сколько лет уже существуют торренты или пиринговая сеть даркнет, в которой доступно все то, что запрещено законом.

Стоит ли бояться на самом деле 

Действительно, мало кому хочется, чтобы за ним следили 24 часа в сутки или чтобы наказывали за необдуманные высказывания, брошенные в эмоциональном споре. Граждане боятся, что их будут преследовать за вольнодумство. Люди не хотят, чтобы их бытовые привычки или мелкие проступки стали достоянием общественности. Если говорить совсем просто, то человек надеется сохранить за собой право ковырять в носу, когда никто этого не видит.

Боязнь нарушения личного пространства вполне обоснована. Очевидно, что если у государства будет инструмент контроля за гражданами, то оно им обязательно воспользуется. Собственно, уже сегодня все наши звонки записываются, наши цифровые изображения есть в архивах не только банков и страховых компаний, но и силовых ведомствах. Информацию о транзакциях банки и платежные сервисы уже передают в налоговую службу. 

Однако пока мы практически не слышим ропота недовольных политикой глобальных сервисов. Мы ничего не знаем о митингах возмущенных использованием cookie. Введение цифровых трудовых книжек прошло без бунтов. В 2020 году Госдума РФ без какого-либо общественного противодействия приняла закон о создании ЕФИРФедеральный закон от 08.06.2020 N 168-ФЗ «О едином федеральном информационном регистре, содержащем сведения о населении Российской Федерации». (Единого Федерального Информационного Регистра). Почему так происходит? 

Если ФНС объявляет о запуске финансового мониторинга, то это воспринимается как попрание свобод. И в то же время, система уже кажется не такой бесполезной, когда оказывается, что она позволяет выявить коррупционные связи чиновников или схемы легализации преступных капиталов. 

И, конечно, люди уже не готовы отказаться от систем быстрых платежей, навигационных приложений, электронных госсервисов и многого другого. Словом, общество согласно поступиться частью своих свобод в обмен на безопасность, комфорт и повышение качества жизни.

Подытоживая вышесказанное, цифровая революция — это не столько технологическая трансформация, сколько социальная. По сути, сейчас мы выбираем не то, какими сервисами или устройствами будем пользоваться, а то в каком мире предстоит жить нашим детям. И в отличие от революций XX века цифровая происходит аккуратнее, поэтапно меняя привычки людей, моральные нормы и социальную структуру. 

Конечно, для человека, рожденного в прошлом веке, постоянное поглаживание экрана смартфона и просмотр микрофильмов с котиками или кривляющимися подростками — это очевидная девиация. Однако для тех, кому сегодня 15-18 лет, ролики из TikTok и фото из инсты — часть повседневной жизни. Этот мир уже цифровой, и новое поколение готово к тому, что их ценности приобретут характер всеобщих.