Top.Mail.Ru
Истории

«В венчурную зиму выживает самый эффективный»

Истории
Светлана Зыкова
Светлана Зыкова

RB.RU

Светлана Зыкова

1 октября в Стамбуле прошла pre-party Emerge от MTS StartUp Hub, где венчурные инвесторы и предприниматели обсудили новые инструменты, модели инвестирования и мировых VC-игроков. Модерировал встречу Дмитрий Курин, директор по инновациям и инвестициям МТС. Делимся тезисами из беседы.

«В венчурную зиму выживает самый эффективный»
  1. Истории

Что происходит с VC-деньгами

 

Сергей Дашков

Сергей Дашков, бизнес-ангел, основатель венчурного фонда Joint Journey

[Тяжелый период в плане привлечения капитала в венчуре закончится], когда фондовый рынок начнет расти, инфляция пойдет вниз, а центральные банки снизят ставки. 

Из статистики видно, что венчур сильно зависит от макро. Как бы всем ни хотелось думать, что венчур — это про светлое будущее и про восторженных инвесторов, это все так, это в том числе про деньги. И если деньги дорогие, если ставки высокие, то венчур не выдерживает конкуренции с альтернативными способами инвестирования. 

Есть большой мир alternative assets, и в нем есть маленький кусочек под названием VC. При некоторых стечениях макрообстоятельств этот кусочек становится не очень интересным, и как раз сейчас такой момент. Что обнадеживающего случилось? Пошел рост IPO, мы видели, что тренд изменился. 2 квартал 2023 года был первым [за долгое время] периодом, когда был взлет IPO. Есть медвежий рынок, и в то же время есть bubble с ChatGPT.

Пять методов генерации идей для нового проекта — в бесплатном курсе-практикуме.

Инфляция идет вниз, правда, это еще не гарантирует роста экономики.

 

Александр Фарсеев

Александр Фарсеев, основатель AI-сервиса по оптимизации бюджетов рекламных кампаний SoMin.ai

Мне кажется, VC и деньги инвесторов изначально были для того, чтобы хорошие компании могли расти быстрее, правильно? Логично, что ты если хороший stable бизнес и медленно растешь, то когда тебе дали денег — ты быстрее растешь. 

Потом это переродилось в погоню за метриками, и в принципе много компаний даже перестало заботить, являются они хорошим бизнесом или нет — главное, чтобы была хорошая история, харизматичный CEO, какие-то метрики, которые как-то растут, чтобы можно было убедить инвесторов на следующий раунд. Это все привело к тому, что мы сейчас наблюдаем.

[Сейчас] деньги кончились. У [стартапов] начинается ломка, и есть два пути: ты либо умрешь, либо научишься делать нормальный бизнес. 

 

Ислам Мидов

Ислам Мидов, основатель AI TravelTech-стартапа Copilot2Trip

Фандрайзить сложно всем — и русскоязычным командам, и не русскоязычным. [...] Что могу сказать из важного и оптимистичного? Стандартная фраза: в кризис, венчурную зиму выживает самый эффективный. Русскоязычные команды всегда были очень эффективными. И когда, объективно, в прошлом году очень много русскоязычных талантов разбрелось, [возможность дешевле, чем раньше, собрать команду высокого уровня] — это большое конкурентное преимущество. Это имеет значение для выживаемости и для того, чтобы быстрее, чем конкуренты, двигаться по миру.

 

Дмитрий Курин

Дмитрий Курин, директор по инновациям и инвестициям МТС

Сегодня многие корпорации закрывают программы поддержки стартапов, включая массовые акселераторы, сокращают количество используемых венчурных инструментов и перестраиваются на точечную работу со зрелыми стартапами. 

Инвестиций на ранних стадиях становится меньше, М&А-сделок — больше. Уменьшилось и количество перспективных стартапов на рынке: многие команды переключились на зарубежный рынок и не претендуют на российские инвестиции. 

Очень важным инструментом в этот период становится нетворкинг: растет популярность клубов инвесторов, синдикатов, всевозможных венчурных коммьюнити. Сообщества и личные связи помогают предпринимателям во времена турбулентности.

 

Международные рынки для фаундеров из России

 

Анна Шолина

Анна Шолина, сооснователь EMERGE, основатель программы Global Gate

Если говорить крупными мазками и трендами, то я бы не сказала, что [мировые] рынки открылись [для русскоязычных стартапов] сейчас, они всегда были и существовали. Но если посмотреть по статистике — все пошли в растущие рынки, а еще — в рынки, на взгляд людей похожие на постсоветское пространство, на регион New East, как мы это привыкли называть. Это Африка, Азия, Латинская Америка. 

Но нужно понимать, что развитие компании в другом регионе требует аналитики рынка не с точки зрения «все туда, и я туда пойду», а с точки зрения «насколько там нужен продукт», «легко или сложно там строить экономику, каналы коммуникации».

 

Александр Головатый

Александр Головатый, сооснователь WeGoTrip, сервиса аудиоэкскурсий по всему миру

Мы вышли на международный рынок достаточно давно — еще в 2019 году. Вот я, наверное, один из тех, кто его пробил, потому что в 2019 году, до ковида, мы как раз заработали себе денег на несколько месяцев вперед. 

Я не до конца согласен с тем, что поднимать [инвестиции] сейчас сложно, объясню почему. На своем опыте столкнулся с ситуацией: если я как фаундер с российскими корнями хочу поднять денег не в русскоязычном сообществе, сейчас есть эмоциональный барьер — и тебе приходится преодолевать этот барьер. 

Но при этом я также заметил, что достаточно много людей в русскоязычном сообществе сейчас хотят куда-то вложиться. Почему это происходит? Все пытаются спасти свои деньги и ищут какие-либо лазеечки в глобальный рынок. 

Я бы сказал, что на стадии pre-seed и seed на самом деле денег не стало меньше: эти деньги просто не такие ценные сейчас. Потому что, когда общаешься с инвесторами и начинаешь спрашивать про происхождение денег или где они оформлены и т.д., — ты просто понимаешь, что с этими деньгами бежать дальше на глобальном рынке будет сложно. 

Поэтому если у стартапов, скажем, амбиции на Восточную Европу, или русскоязычный рынок, или Восток — то деньги есть, и люди их хотят вкладывать. Если у стартапа амбиции на глобальный рынок, Запад, то сложности есть: фаундер с русскоязычными корнями будет меж двух огней, так как «русскоязычные» деньги вызывают вопросы, а на глобальном рынке поднять сложнее.

 

Александр Фарсеев

Александр Фарсеев, основатель AI-сервиса по оптимизации бюджетов рекламных кампаний SoMin.ai

У меня немного другой опыт. Я никогда не основывал компании в России, [долго жил в Сингапуре] и не почувствовал никакой разницы [в инвестициях после 2022 года]. Но я смотрю за друзьями и коллегами, которые недавно переехали в Азию, и вижу, что у россиян — в принципе, как и у выходцев из любой большой страны — есть такой strong russian behavior. Кажется, что очень часто выходцы из России просто ведут себя по-другому и не умеют быстро адаптироваться к бизнес-среде, в которой они находятся.

 

Инвестиции на развивающихся рынках

 

Анна Шолина

Анна Шолина, сооснователь EMERGE, основатель программы Global Gate

Я сейчас наблюдаю несколько явлений. Первое явление — это кочевание денег из постсоветского пространства в другие развивающиеся рынки. 

Возьмем стандартный портфель любого фонда, в который тебе надо проинвестировать. У тебя есть там фиксированный процент, который ты как инвестор кладешь в Tier1-страны, и есть там 25%, которые ты кладешь в развивающиеся рынки. Вот в этих 25% был большой кусок, связанный постсоветским пространством. Теперь его там нет, и получается, что инвесторские деньги перераспределяются между другими рынками: Латинской Америкой, Африкой, растущими рынками. 

Индия — уже не модно, Азия — тоже не очень модно, но все еще нормально, а вот ЛатАм и Африка — это очень интересно, особенно по статистике рынков, насколько растет количество денег, которые сейчас туда приходят из разных стран и разных кошельков. [...]

Второй момент — очень сложно сказать, что такое сейчас глобальная компания, если наш мир теперь политически разделен, географически, логистически. Это разные куски рынка, которые могут по-разному развиваться, и сложно оценить, что будет с нашим миром, вообще с планетой Земля, через пять лет, как будет все меняться: потребности, пользователи — вообще непонятно.

 

Что мировые инвесторы думают про AI

 

Сергей Дашков

Сергей Дашков, бизнес-ангел, основатель венчурного фонда Joint Journey

У каждого стартапа должна быть AI-стратегия как часть продукта или процесса. И это то, чем сейчас все управляющие фондов — неважно, в какой индустрии они работают — терзают своих портфельных фаундеров. Говорят: где у тебя эта стратегия? Ты ходишь, ты тестишь, ты используешь маркетинг, ты используешь customer care — где ты используешь AI?

 

Александр Головатый

Александр Головатый, сооснователь WeGoTrip, сервиса аудиоэкскурсий по всему миру

Без AI сейчас никуда. Даже поддержка в b2c-сегменте — она всегда будет качественно лучше, чем люди, которых нужно постоянно обучать и т.д. В первую очередь AI сейчас дал большие возможности маленьким стартапам. Второе — если у тебя нет AI, считай, что у тебя как будто нет сайта: [настолько это базовая вещь]. 

Сейчас все будут бороться за производительность, а это как раз дает AI. Например, мы делаем аудиоэкскурсии — это долго или дорого. AI в сотни раз позволяет ускорять, удешевлять процесс, и качество при этом лучше. 

Я рад, что модели дошли до того, чтобы мы могли производить контент в огромном количестве. Раньше была другая проблема — люди не хотели платить за контент, но потом научились этому. Потом его стоимость стала выше, и сейчас уже критическая стоимость контента — и вот компании начали работать над снижением себестоимости. Я считаю, что все стартапы так или иначе будут использовать AI.

 

Александр Фарсеев

Александр Фарсеев, основатель AI-сервиса по оптимизации бюджетов рекламных кампаний SoMin.ai

Честно говоря, когда я питчу, стесняюсь говорить AI — я говорю ML или еще что-нибудь. Потому что кажется, что когда я скажу AI, про меня сразу подумают «блин, еще один». 

Я заметил два тренда. Сейчас появились хорошие такие фонды — в Азии как минимум, — которые специально на фултайм нанимают себе PhD, профессоров, у которых есть только одна роль. Это фейлить стартапы до VC и во время. И они срезают 60-70% того, что раньше бы пропустили с очень харизматичными фаундерами. 

Я столкнулся с фондом Look AI VC — смешное такое название — из Чехии. Они на встрече со мной примерно как на экзамене спрашивали конкретную математику: как вот из этого ты вывел вот это, как у тебя тут модель оптимизируется, какой там слой, какая у этого слоя роль? Почему они это делают? Я, естественно, на все смог ответить, но почему они это делают? Потому что они пытаются дифференцировать. Вот все AI — а вот настоящий AI.

Хочу поделиться историей про LLM (Large Language Models — большие языковые модели. — Прим.). Мне удалось обсудить LLM с Сэмом Альтманом, когда он приезжал в Сингапур. Я спросил, почему OpenAI инвестировал в пять компаний, и из них четыре — это модель какого-то traditional digital business + LLM. Это вообще не про генерацию контента, не про чат-ботов и не про написание кода.

Сэм четко сказал, что — да, есть хайп, а есть наше видение, как все должно применяться. Сначала были перфокарты, потом cyber mouse — «вот их моя пятилетняя дочка не сможет, наверное, использовать, но она без проблем даже в год могла использовать тачскрин». И AI — это просто следующий интерфейс, который позволяет тебе разговаривать с Photoshop. Это значит, что порог входа становится очень маленьким. И во многом это и есть смысл LLM. В нашем случае самое крутое — это другой вид поиска, не существовавший до этого.

Фото: Unsplash.

Нашли опечатку? Выделите текст и нажмите Ctrl + Enter

Материалы по теме

RB Young Awards
Ты молодой предприниматель? Расскажи про свой бизнес и получи признание!
Подать заявку