«На волосок от исторического максимума»: история инвестора, который выбрал обратную стратегию

Мартин Тейлор — единственный управляющий, которому удалось избежать убытков в 1998. Он показал отличные результаты во время мед­вежьего рынка с 2000 по 2002, а единственным убыточным годом стал 2008-й, но даже тогда потери составили меньше трети от падения индекса long-only и 40% от потерь индекса хедж-фонда.

Стратегии Тейлора:

• «За пять дней я потерял все, что заработал за предыду­щие полгода»
• Российский кризис 1998
• 2008 — единственный убыточный год
• 2009 и худшая торговая ошибка в карьере

Мартин Тейлор: «обратный курс»

• FTSE вместо акций
• Советы Тейлора: как выбирать акции
• Во что инвестирует Тейлор

FTSE вместо акций

Когда вы работаете в крупной бухгалтерской фирме, вы очень ограни­чены в возможности торговать государственными ценными бумагами, потому что любая фирма, с которой они работают, находится в списке ограниченного доступа.

Именно поэтому я не рассматривал покупку акций отдельных ком­паний. Я не хотел каждый день общаться с представителями регулирующих органов. Фондовый индекс привлекал меня, я думал, что, проследив за рынком год-полтора, смогу прогнозировать краткосрочные движения цен.

Однако я торговал опционами на индекс, а не самим индексом. Покупая опционы, вы ограничиваете возможности падения, а возмож­ности роста ничем не ограничены. По-моему, звучит неплохо.

В начале я принимал решения о торговле исходя из того, насколько перекупленным или перепроданным я считал рынок и каким, по моему мнению, должно быть направление рынка, исходя из моих общих представлений о глобальной макроэкономике. Но, конечно, хотя тогда я этого не понимал, мои знания о глобальной макроэкономике были ничтожны.

Тогда основывался на том, сильно ли вы­рос рынок или сильно упал. Не могу поверить, что говорю это. Я рассуждал примерно так: «Рынок падал шесть дней подряд. Были плохие экономические новости, но сейчас они должны быть в цене. Я куплю немного».

Я начал с £2000, что для меня тогда было большими деньгами, а через полгода на моем счету было уже £10 тыс. Я считал себя почти гением. В те вре­мена дом можно было купить за £70 тыс., а большой депозит составлял 20%. Так что у меня было почти достаточно денег, чтобы получить ипотечный кре­дит. Я обретал все большую уверенность в себе и с каждым разом увеличивал позицию. В конце концов я поставил на позицию, в которой был полностью неправ. 

Я просто держал, держал, держал и продал ее, когда мой счет снова уменьшился до £2000. 

«За пять дней я потерял все, что заработал за предыду­щие полгода»

Это трудно объяснить, но поскольку я потерял деньги, которых никогда не держал в руках, это не так сильно ощущалось. Но если бы я потерял свои сбережения, это стало бы ка­тастрофой.

Еще два дня — и я потерял бы все. Выводы, которые я сделал, поте­ряв всю свою прибыль, были следующими: 

• я не знал, что делал, 
• хотел знать, что следует делать. 

Я также понял, что попытки зара­ботать на больших макроэкономических движениях — это игра для дураков. Я подумал, что у меня будет гораздо больше шансов обыграть рынок, если сосредоточиться на компаниях.

Российский кризис 1998

В августе 1998 г. У меня были большие по­тери, хотя я полностью ушел из России. Так вышло, потому что хотя я на 40% располагал наличными, инвестированная часть моего портфеля состояла из хороших компаний с очень высокими бета-факторами. Практически каждая моя акция имела бета-фактор 1,5 или выше.

У меня не было российских акций, которые падали на 95%, но имелись другие, те, что падали на 70 или 80%, и это были акции хороших компаний. Разница в том, что последние продолжали демонстрировать ежегодный 30%-й рост прибыли, и, как только рынок стабилизировался, их акции снова стали расти.

Доходы российских фирм испарились. Наличие 40%-го кэша удержало меня от продаж во время августовского обвала и позволило стать покупа­телем в сентябре, когда резко упали акции развивающихся рынков. Когда они снова пошли вверх, мой портфель отскочил с безумным бета-фактором.

Покупка акций с низким бета-фактором — распространенная ошибка инвесторов. Зачем вообще нужны скучные акции? Если рынок по макро­экономическим причинам упадет на 40%, они упадут на 20%. Не лучше ли иметь наличные? А если рынок вырастет на 50%, скучные акции вырастут только на 10%. У вас отрицательно асимметричная доходность.

Я называю это голубино-слоновьей торговлей — вы едите, как голубь и «гадите», как слон. Если у вас есть портфель скучных акций и вы хотите, чтобы он приносил доходность, подобную доходности нормальных акций, придется увеличивать его за счет кредитного плеча. Если с портфелем что-то пойдет не так, потери будут крайне асимметричными из-за левериджа.

Если все пойдет хорошо, вы получите купонный платеж, но если страна объявит дефолт, вы можете потерять все свои деньги. Так зачем вообще беспокоиться? Акции с абсолютно высокой бетой уравновешиваются наличными или шортами. Это верно с тех пор, как я был менеджером исключительно длинных позиций.

Скучные компании не имеют возможности для роста доходов. А мне нравится рост прибыли, хотя я и не люблю за него платить.

2008 — единственный убыточный год

В 2008-м развивающиеся рынки упали на 54%, а я — на 17%, что в точ­ности соответствует тому, что я говорю своим инвесторам: на медвежьем рынке я рассчитываю взять на себя от 30% до 40% падения. В конце 2007-го я был настроен очень оптимистично. Мы вступили в 2008 г. с 85%-й чистой длинной в акциях с высокой бета-активностью и 200%-й валовой экспозицией. Однако меня беспокоило расширение кредитных спредов. Это напоминало август 2007-го и наводило на мысль о проблемах в европейском банковском секторе.

Я сократил наши позиции до 40% нетто. Агрессивная продажа в пер­вую неделю января сыграла решающую роль. В середине года мы выросли примерно на 4%.

Многие акции, которые мы продали в начале января, подорожали в конце II квартала, что заставило бы наши январские продажи выглядеть глупо, поскольку мы так и не вернулись к 80%-му уровню чистой экспозиции. Но я скажу вам, где вы ошибаетесь. Если вы помните, в конце января рынки акций упали до новых минимумов, когда была обнаружена и свернута позиция недобросовестного трейдера SocGen1.

Если бы мы не продали акции в начале января, нам пришлось бы продавать их на жестоких минимумах, и мы могли потерять 15% только в январе 2008 вместо общих потерь в 5%. Мы не только продали бы на минимумах, но и когда в феврале и марте рынок пошел на подъем, у нас не было бы никакой позиции.

Вместо этого, поскольку мы резко сократили свою долю в первую неделю января, у нас была возможность воспользоваться обвалом в конце месяца. Когда появились новости о SocGen, я подумал, что это здорово, потому что теперь я знал, почему рынок так сильно упал, и мне было очень удобно покупать на слабости. Если бы мы несли 15%-е убытки, то не риск­нули бы покупать на перерыве, хотя это казалось отличной возможностью, ведь если бы мы ошиблись, то упали бы еще на 10%, а за месяц — на 25%. Мы бы остались не у дел.

Читайте по теме:

SAFE инвестиции: что это такое?

Инвестиции в проекты будущей мобильности. Верят ли сегодня инвесторы в цифровые дороги?

Основная причина убытка, который случился во второй по­ловине 2008 – наши потери были вызваны чистой длинной позицией. Хотя в раз­витых странах рост ВВП выровнялся и стал выглядеть некрасиво, на разви­вающихся рынках продолжался бум. Доходы всех компаний в нашем порт­феле резко выросли, а оценки были очень привлекательными.

Таким образом, в то время как фундаментальные показатели развитых рынков указывали на то, что вам не стоит ничем рисковать, фундаментальные показатели от­дельных компаний развивающихся рынков поддерживали сильную длинную нетто-позицию. Учитывая контраст между привлекательной оценкой разви­вающихся рынков и высокой степенью риска в глобальной среде, мы пошли на компромисс, выбрав умеренную 40%-ю чистую длинную позицию. Однако когда крах Lehman вызвал серьезные кредитные опасения, мы сократили экс­позицию до 20% чистой длинной позиции.

Сохранение 20%-й чистой длинной позиции вместо полного выхода из рынка помогло нам избежать череды экстремальных пиков и провалов. В IV квартале 2008-го было три подъема примерно на 15-20%, за которыми последовали новые минимумы.

2009 и худшая торговая ошибка в карьере

Моей самой большой ошибкой или даже чередой ошибок было то, как я торговал на рынке в 2009 г.

Да, за год я поднялся на 32%, а должен был как минимум на 45-50%. Обычно я очень хорошо умею ездить на больших ралли бета-активов. Моя неспособность сделать это в 2009 г. вызвала у меня тогда сильное раздражение.

Тогда я торговал по-другому. Обычно я позволяю победителям работать, а проигравших отсеиваю. Однако в 2009 г. в результате изматывающих травматических последствий периода с сентября 2008-го по февраль 2009-го — полгода общаться с кли­ентами, выходящими из бизнеса, полгода наблюдать за тем, как выкупается половина вашего фонда— у меня появилась привычка выхватывать быстрые 10-15%-е прибыли по отдельным позициям. Большинство из них далее под­нимались еще на 35-40%.

Я постоянно беспокоился, что рынки вот-вот снова пойдут вниз, особенно в отношении новых инвесторов, пришедших в фонд во II квартале 2009 г. Было горько осознавать, что у них не имелось подушки безопасности в виде моих предыдущих накопленных прибылей и что они могут потерять деньги.

Я также лучше осознавал свой размер на рынке, поскольку объемы не восстановились и близко к докризисному уровню, в то время как размер фонда вернулся к докризисному уровню к июлю 2009 г. Меня беспокоила вероятность быстрого выхода из рынка в случае необходи­мости. В общем, все это делало мою торговлю более краткосрочной и непред­сказуемо уязвимой, что мне совершенно не свойственно. Не люблю менять устраивающий меня ход вещей.

Я отказался от этой губительной практики только в середине 2010 г., уведо­мив в марте, то есть за год, инвесторов о предстоящем закрытии хедж-фонда. Это тут же повлекло за собой уменьшение размера фонда, поскольку выплаты происходили постоянно. Кроме того, позволив всем без исключения инвесто­рам выйти из фонда на высоком уровне и поощрив их, я понял, что поступил правильно. После этого я выдохнул и вернулся к своему прежнему стилю ин­вестирования.

Советы Тейлора: как выбирать акции

В макроэкономике очень много непредсказуемого. Если собрать в од­ной комнате 50 экспертов по макроэкономике, вы получите 55 мнений. Вы можете получить гораздо больше знаний и предсказуемости о компании. За несколько лет вы можете получить относительно хорошее представление о том, чем занимается компания, о ее способности реализовать новые бизнес- планы. И вы с гораздо большей степенью уверенности сможете оценивать перспективы ее работы, чем если бы руководствовались макропрогнозами.

По­этому тип торговли, в котором вы можете быть уверены, чтобы занять круп­ную позицию и оставаться с ней долгие годы, скорее всего, будет определяться компанией, а не макроэкономическими факторами.

Но все же макропрогноз очень важен при принятии инвестиционного ре­шения по той или иной компании. Есть три вещи, которые я люблю видеть при покупке акций:

1. благоприятная макроситуация,
2. секулярный тренд,
3. хорошее управление.

Хорошим примером сделки, в которой присутствовали все три элемента, была наша длинная позиция в российских компаниях мобильной связи с 1999 по 2005 г. Одновременно это была одна из самых крупных сде­лок, совершенных нами в России. Макропрогноз был очень благоприятным, поскольку в 1998 г. произошла 80%-я девальвация рубля, сопровождавшаяся огромным ростом цен на нефть с минимума в $12 в том же году.

В результате двух этих событий Россия перешла от ужасающего дефицита платежного ба­ланса к его невероятному профициту. Возникший в результате этого резкий рост золотовалютных резервов привел к разжижению российской экономики и окончанию культуры неплатежей. Люди стали получать реальные деньги.

Благодаря массовому росту покупательской способности россиян возникла сильная секулярная тенденция, поддерживающая торговлю: пользователь­ская база мобильных телефонов ежегодно увеличивалась примерно на 25%.

Наконец, мне просто нравились компании. У них были хорошие, настроенные на регулярные встречи команды менеджеров. Также компании были прозрач­ными с очень хорошим раскрытием бухгалтерской информации.

Правила контроля над рисками

Мы никогда не использовали и не будем использовать какую-либо форму количественного контроля риска, потому что все модели количествен­ного контроля риска используют историческую волатильность. Это все равно что водить машину, глядя в зеркало заднего вида.

Если вы используете вола­тильность в качестве ориентира, а она внезапно повышается, вы обнаружите, что ваш риск был намного больше, чем вы думали, но к тому времени вы уже будете уничтожены. Именно это произошло со многими менеджерами в 2008 г.

Мы также никогда не используем стопы.

Как управлять рисками

Нужно здраво мыслить. Существует множество требований, чтобы сделка состоялась:

• Нравится ли компания?
• Дешевая ли она?
• Генери­рует ли она денежный поток?
• Доверяем ли мы руководству?
• Уверены ли мы в прогнозах?
• Благоприятны ли макропрогнозы?

Если компания соответствует всем критериям, следующим шагом будет определение соответствующего размера позиции. Учитывая степень риска компании и страны, какой размер позиции я считаю подходящим? Если это что-то очень рискованное, то крупная позиция для меня может составлять от одного до пяти процентов портфеля.

Если же речь идет о менее риско­ванной позиции, в которой я очень уверен, то позиция может достигать 20% портфеля, как в случае с Apple. Если со Стивом Джобсом что-нибудь случится, то акции могут упасть на 10%. Это будет 2%-й удар по моему портфелю.

Если у меня такая большая позиция в Apple, могу ли я иметь еще одну значительную позицию в том же секторе промышленности? Нет, не могу, потому что негативное шоковое событие или развитие событий может затро­нуть весь сектор, а не только Apple.

Для контроля над рисками очень важно иметь в команде того, чье мнение вы уважаете, того, кто способен оттолкнуться от ваших идей таким образом, чтобы заставить вас остановиться, прислушаться и проверить собственные взгляды. Для меня это мой партнер, Ник Барнс.

Спустя примерно полгода после этого интервью умер Стив Джобс. В тече­ние нескольких недель, предшествовавших его смерти, акции Apple снижались, но — ирония судьбы! — выросли сразу после нее.

Почему у Тейлора получилось, но этим не пользуются 

Почему люди не инвестируют в индекс, если так много менеджеров до него недотягивают

Существует несколько причин, по которым фонды длинных инвести­ций в развивающиеся рынки продолжают существовать, несмотря на свои ужасающие результаты. Одна из ключевых причин — маркетинг.

Посмотрите, например, на фонды Templeton для развивающихся рынков, которыми управ­ляет Марк Мобиус. Несмотря на его имидж в средствах массовой информации, где он его представляют как гуру инвестиций в развивающиеся рынки, за по­следние 20 лет он значительно уступал индексу.

Это не помешало его фондам собрать десятки миллиардов долларов, потому что его имя постоянно мелькает на страницах газет, он посещает компании и правительства развивающихся рынков и высказывает свое мнение о них. Мир инвестиционных консультан­тов находится под сильным влиянием СМИ, поэтому они втягивают своих клиентов во все это.

Почему инве­сторы выбирают долгосрочные фонды развивающихся рынков вместо их индексов

Даже индексные фонды на развивающихся рынках не дотягивают до индекса из-за высоких комиссионных. Зачем покупать заведомо проигрыш­ный фонд? Маркетологи надеются, что вы выберете один из фондов, который превзойдет индекс.

Во что инвестирует Тейлор

Последние два месяца показатели моих основных позиций были чудовищными: рынок рос — они падали. Но я чув­ствую, что у меня есть возможность сохранить долгосрочный инвестиционный фокус, а не дергаться из-за ежемесячных относительных показателей.

Моя самая крупная позиция — Apple. Компания почти полностью анали­зируется американскими экспертами, которые считают, что у Apple ограничен­ный потенциал роста из-за большой доли рынка, которую она уже имеет в США.

Они не понимают, что в США живет всего 300 млн человек, а в остальном мире — 6,7 млрд. Рынок, на котором у Apple самый высокий рейтинг одобре­ния — это Китай, где насчитывается 900 млн абонентов мобильных телефонов. Сколько iPhone было продано в Китае? Три миллиона. Уникальная операцион­ная система и превосходное аппаратное обеспечение дают Apple преимущество перед конкурентами.

Считаю, что в ближайшие четыре года Apple неизбежно повторит успех, достигнутый в США, но уже в глобальном масштабе.

В случае с Apple мы прогнозируем прибыль на 50-60% выше средней в течение следующих трех-четырех лет. Хотя в настоящее время акции Apple торгуются на уровне 16-кратной прогнозной прибыли за 2011 г., исходя из нашего прогноза уровня прибыли на 2014 г., они торгуются всего лишь на уровне 4,8-кратной прибыли.

Читайте также:

Бум спроса на инновации в торговле, объем российских инвестиций в RetailTech вырос вдвое — исследование

Тренд: инвестиции в биотехнологии. Куда вкладываться частному инвестору?

Apple — одна из самых быстрорастущих компаний в мире, с одной из лучших команд менеджеров, торгующаяся по цене менее чем в пять раз выше прогно­зируемой прибыли, исходя из наших прогнозов будущих доходов, и распола­гающая $150 млрд чистой наличности к 2014 г., что составляет почти половину ее рыночной стоимости. Сейчас мы вкладываем в Apple 20% нашего портфеля.

Компания сильно подорожала, поэтому инвесторы считают, что не могут ее купить. Но главная причина в том, что американских аналитиков, похоже, заботит лишь то, что следующий iPhone может быть отложен на несколько месяцев. Они считают, что это плохо. Это не так.

Причина, по ко­торой Apple так блестяще работает— выдающееся исполнение. Или анали­тики хотят, чтобы Apple выпустила новую версию iPhone раньше и сделала то, что RIMM (Research in Motion Ltd.) сделала с PlayBook, новым планшетом для BlackBerry, одним из самых бесполезных девайсов? RIMM, вероятно, разорится в ближайшие три-четыре года.

Интервью с Тейлором состоялось 30 апреля 2011 г. Накануне Apple закры­лась на отметке $350, а RIMM — на отметке $49. К тому времени, когда я проверял этот текст в процессе компоновки книги менее 11 месяцев спустя (19 марта 2012 г.), Apple стоила $601, а RIMM — менее $15.

Почему прогнозы Тейлора по акциям будут отличаться от восприятия рынка

Существует некая тенденция, которую я считаю здравой, но которую рынок не оценивает, потому что он экстраполирует историю, а не смотрит вперед.

Например, у Apple никогда не было значительных продаж в Индии или Китае, поэтому говорить, что они никогда этого не сделают, глупо. Другой пример: в IV квартале прошлого года Apple продала 7,3 млн iPad. Средний уличный прогноз продаж iPad в этом году составляет 29,5 млн единиц. Все, что они сделали, это взяли продажи IV квартала прошлого года и пересчитали их в годовом исчислении.

Они не учитывают, что Apple совершила революцию в существующем продукте, который уже был намного лучше всех конкурен­тов. Мало того что этот продукт стал намного лучше, Стив Джобс установил на него конкурентоспособную цену, а не премиальную. Учитывая экономию масштаба Apple, никто другой даже не сможет составить конкуренцию.

По­этому мы считаем, что в этом году будет продано 40 млн iPad, а в следующем — 60 млн. Средний прогноз на следующий год — 40 млн. Это не высокая наука, это просто здравый смысл.

Тейлор не использует технический анализ?

Графики очень важны. После того как я проделал фун­даментальную работу и решил купить акцию, я сначала посмотрю на график, прежде чем открыть позицию. Если акция сильно перекуплена, это не удержит меня от покупки, но я начну с небольшой позиции, потому что есть боль­шая вероятность коррекции.

Если бы вместо этого я поставил всю позицию, а потом акция сильно скорректировалась, я бы чувствовал себя ужасно. Допу­стим, мне нравится какая-то компания, и я хочу вложить в нее 10% портфеля. Если акции сильно перекуплены, то я могу начать с позиции всего в один про­цент. Если же акции продолжат расти, то я буду рад, что купил хотя бы часть.

Больше полезных и вдохновляющих книг от российских и зарубежных предпринимателей — по тегу «Библиотека стартапера»

Я также буду готов купить больше, потому что я купил часть позиции по более низкой цене. Если бы я изначально ничего не купил из-за перекупленности акций, я бы потом уже никогда не купил ни одной из них, что было бы ужас­ной ошибкой.

Не менее важно, если я решу купить акцию, основываясь на фундаменталь­ных показателях, а затем посмотрю на график и увижу, что она сильно отстает от рынка, я проверю, кто продавал эту акцию. Такая ценовая слабость может указывать на то, что все наши фундаментальные исследования ничего не стоят, потому что руководство компании нам солгало.

Я также использую графики для пополнения позиций. Если я испытываю бычьи настроения по акции, но не имею полной позиции, а затем акция прорывается на графике, я пере­хожу к полной позиции, потому что прорыв подтверждает, что рынок сейчас видит то же самое, что и я. В основе всегда лежит фундаментальный подход.

Если акция чрезвычайно перепродана — скажем, RSI находится на трехлетнем мини­муме — это заставит меня присмотреться к ней повнимательнее1. Обычно, если акция настолько перепродана, это означает, что все, что ее убивает, ве­роятно, уже в цене. RSI не работает как индикатор перекупленности, потому что акции могут оставаться перекупленными очень долгое время. Но край­няя перепроданность акций — это как обострение, которое длится всего несколько недель.

Если RSIRSI (Relative Strength Index) — индекс относительной силы, популярный индикатор пере- купленности/перепроданности, разработанный Дж. Уэллсом Уайлдером, что обстоятельство, приведшее к резкой распродаже акций, уже дисконтиро­вано ценой крайне перепродан, я по­смотрю на фундаментальные показатели, чтобы выяснить, не вышло ли так — если это так, то я буду покупать.

Интуиция

Имеет решающее значение. Если что-то ведет себя непра­вильно, нужно вернуться и перепроверить фундаментальные показатели. Сей­час у меня частичная короткая позиция в IBEX, испанском фондовом индексе. Я подумывал существенно ее увеличить. Вчера было опубликовано несколько экономических статистических данных. Все они были ужасными, но рынок пошел вверх. Поэтому я поспешил уйти.

Совет фондовым инвесторам

Вы должны разбираться в том, во что инвестируете. Вы должны по­нимать, почему вы инвестируете. Если вы не понимаете, почему участвуете в сделке, вы не сможете понять, когда наступит подходящий момент для про­дажи, а это значит, что вы будете продавать только тогда, когда ценовое дей­ствие напугает вас.

В большинстве случаев когда ценовое действие пугает вас, это возможность покупки, а не индикатор продажи.

Выбрать акции развивающихся рынков: три характеристики Тейлора

• Благоприятный макропрогноз

Есть два основных способа, с помощью которых макрооценка Тейлора будет влиять на портфель.

1. Тей­лор сконцентрирует длинные позиции в странах с наиболее позитивными фундаментальными показателями.
2. Глобальный макропрогноз повлияет на общую чистую экспозицию портфеля.

Например, в конце 2008 — начале 2009 г. негативные глобальные макроэкономические пока­затели поддерживали чистую экспозицию значительно ниже, чем если бы она держалась исключительно на фундаментальных показателях отдельных компаний.

• Секулярный тренд

Тейлор ищет ситуации, в которых существует силь­ный, фундаментально обоснованный секулярный тренд, поддерживающий сделку.

Например, сильная тенденция роста использования мобильных телефонов в России в начале 2000-х гг. побудила его разместить крупную и очень прибыльную позицию в компаниях этого сектора. Уверенное пред­положение, что доля продукции Apple на мировом рынке будет неуклонно расти в ближайшие годы, стало основной причиной того, что Apple была его крупнейшим пакетом акций на момент интервью (апрель 2011 г.).

• Хорошая компания

Тейлор ищет компании с привлекательными пер­спективами роста по разумной цене относительно будущих ожидаемых доходов. Он избегает компаний, которые кажутся ему «скучными» (обычно это акции с низким бета-фактором).

Инвесторы часто упускают лучшие акции, потому что не хотят покупать те, что сильно подорожали. Но важно не то, насколько выросли акции, а то, на­сколько хорошо они оценены по отношению к их будущим перспективам.

Крупнейший пакет акций Тейлора (Apple) уже пережил очень большой рост цен — и величина этого роста удерживала многих инвесторов от покупки ак­ций, несмотря на отличные фундаментальные показатели. Однако, по мне­нию Тейлора, величина предыдущего роста цен не имела значения, поскольку, исходя из его прогнозов прибыли для Apple, акции были очень дешевыми, несмотря на кажущуюся высокую цену.

Важно, чтобы чистая экспозиция соответствовала вашему уровню ком­форта. Например, если вам неприятно находиться полностью вне рынка, то плоская позиция может стать для вас более рискованной, чем скромная длинная позиция, потому что вы можете погнаться за ложными подъемами и попасть под удар.

Тейлор считает, что наличие некоторой длинной пози­ции в период высокой волатильности в конце 2008 — начале 2009 г. фактиче­ски сократило его потенциальные потери, даже несмотря на падение рынка. Он считает, что если бы полностью вышел из рынка, то вряд ли устоял бы против одного или нескольких ложных ралли того периода, и тогда бы потерял больше, чем при скромной чистой длинной позиции.

Вывод здесь очевиден: вы должны знать свою зону комфорта по чистой экспозиции. Для Тейлора нижний предел этой зоны комфорта — 20% чистой длинной позиции.

Он считает, что лучшие возможности — те, где можно определить потенци­альную тенденцию, которую рынок не оценивает, потому что экстраполирует историю, а не смотрит вперед.