Как недочет в телефонной системе положил начало молодежной забастовке

Однажды в пятницу вечером в сентябре 1982 года тысячи подростков вышли из станции метро Fridhemsplan в Стокгольме и направились в сторону парка Rålambshovsparken.

«Они были везде. На автобусах, деревьях, крышах», – вспоминает полицейский Кьелл Андерссон. Подростки съехались со всего Стокгольма и окружающих его городов. Они не были пьяными, не держали в руках плакаты, не протестовали. Они просто находились там, потому что договорились об этом. Многие из них пришли в Rålambshovsparken, чтобы встретиться с людьми, с которыми никогда не виделись в реальной жизни.  

Через час приехала полиция, которая не знала, что делать с тысячью тинейджеров, которые появились из ниоткуда без явной причины. Собрание было неструктурированным и импульсивным; шведское общество просто не было к нему готово.

В парк отправили более 50 полицейских. На них были шлемы, в руках они держали щиты, а рядом с ними стояли собаки. «Они были напуганы. Они никогда не видели этого прежде», – вспоминает Олле Линдгрен, один из подростков, пришедших на собрание. Когда полиция «одевается» к демонстрации, она ее находит. В своей книге «Европа, Европа» немецкий писатель Ганс Магнус Энценсбергер описывает, что произошло дальше:

Фото: Ny Teknik

Полицейские начали разгонять подростков; некоторым не понравилось такое вмешательство — сначала они стали выкрикивать недовольные лозунги, а затем в полицейских полетели камни и бутылки из-под пива. «Их нельзя было успокоить», – рассказывает сотрудник полиции, работавший в тот вечер. Офицеры прятались за машинами и деревьями. Четверо были ранены, один сломал ключицу. Около десяти подростков было арестовано. Газеты назвали это событие «молодежной забастовкой». Полиция же окрестила его массовым психозом.

Все началось с того, что группа гениальных тинейджеров обнаружила недостаток в шведской национальной телефонной системе и воспользовалась им для создания неофициальной горячей линии. Она стала социальной сетью того времени.

Точно не ясно, когда именно это началось, или кто первым сделал это открытие, но вероятно это произошло примерно в 1981 году, когда дети увидели, что могут хакнуть систему государственной телекоммуникационной компании Televerket. Когда пользователь менял номер телефона или отменял подписку, его старый номер оставался в системе и им никто не пользовался, чтобы когда он доставался новому подписчику, ему не приходилось разбираться со звонками старому хозяину. В течение этого периода, когда человек набирал этот номер, он слышал записанное сообщение вроде «Пожалуйста, позвоните по номеру 90120 для дальнейшей информации». Оно повторялось автоматически, и между ним были тихие паузы.

Кто-то догадался, что если позвонить по одному из этих номеров в одно и то же время с другим человеком, с ним можно поговорить в промежутках между сообщениями. Обычно за каждую минуту разговора по телефону нужно было платить, но эти звонки были бесплатными. Таким образом, можно было общаться с друзьями или незнакомцами часами. И звонок не был ограничен лишь двумя собеседниками – в конференции могли принимать участие десятки людей.

Фото: Medium

«Как только это выяснилось, номера начали распространяться по школам Стокгольма, как огонь. Это была новая социальная сеть: горячая линия. Вряд ли возможно было использовать современную коммуникационную технологию умнее», – пишет Энценсбергер.

Из-за того, что в конференции принимали участие слишком много людей, сложно было переговорить друг друга. Приходилось кричать, чтобы кто-то тебя услышал. «Все постоянно здоровались. Это был дурдом», – вспоминает Патрик Олофссон, проживавший в то время с родителями в маленьком городке в 150 км от Стокгольма. Он был одержим горячей линией. Каждый день после школы он возвращался домой, садился за телефон и часами болтал с ровесниками из других городов.

Однажды Олофссон познакомился в сети с Кариной Хилмерссон, которая сейчас работает бухгалтером в Стокгольме. Когда ей было пятнадцать, она собиралась с друзьями и они вместе разговаривали по телефону с другими тинейджерами. У нее был длинный список номеров, и они постоянно меняли их, как только линия становилась перегруженной.

Олле Линдгрен рассказывает, что тратил много времени на поиск новых телефонов. «Некоторые линии были чересчур шумными. Было сложно общаться с конкретным человеком из толпы. Все выглядело так, словно ты на вечеринке пытаешься поговорить с кем-то, кто стоит в другом углу зала». Иногда автоматические записи были громче других, поэтому подросткам приходилось искать номера, где они проигрывались тише.

Как и современные социальные сети и интернет в целом горячая линия давала шанс общаться с людьми за пределами своего физического пространства. Неудивительно, что тинейджеры, постоянно говорившие с новыми друзьями по телефону, хотели бы встретиться с ними в реальной жизни. Rålambshovsparken – не первый случай собрания детей. Олле Линдгрен часто говорил родителям, что задержится в школе, а сам бежал на встречу к товарищам. «Мы были детьми. Мы хотели встретиться, погулять», – объясняет он.

Фото: Medium

Горячая линия также была спасением для одиноких детей, живущих в удаленных районах. «Я вырос в маленьком городке Швеции. Когда в детстве я видел, что мои друзья из школы ходят на свидания с подругами моей младшей сестры, мне было неловко. Я хотел познакомиться с новыми людьми и выбраться из этого места. Вероятно, это главная причина, почему я втянулся в горячую линию», – рассказывает он.

Шведский социолог и интернет-активист Магнус Эрикссон выдвинул теорию, что молодежная забастовка стала переломным моментом для шведского общества. В 2012 году в своем блоге он написал: «Забастовка знаменует собой точный переход от дисциплинарного общества к контролируемому». В дисциплинарном обществе, согласно Эрикссону, граждан переводят из одной закрытой среды в другую. Общество построено таким образом, что индивид всегда находится в рамках институциональной структуры. Контролируемое общество, с другой стороны, дает людям иллюзию свободы, позволяя им выйти из этих структур, и в то же время поддерживает контроль над ними, отслеживая их деятельность, местоположение, лицензии и другую личную информацию.

Televerket была структурой, построенной на основе дисциплинарного общества. Но когда тинейджеры начали использовать ее непредсказуемым образом, они нарушили его правила, где у всего было свое предназначение. Телефонами пользовались для звонков семье или полиции, а не поиска друзей и назначения свиданий.  

Олле Линдгрен не согласен с тем, что молодежный мятеж был мятежом. Мало кто из подростков проявлял агрессию по отношению к полиции. Он считает, что полицейских просто застали врасплох. Когда они появились, Линдгрен начал идти к метро, и его укусила одна из собак. «Мы не кричали. Мы не делали ничего. Мы просто шли назад. Но собака была на длинном поводке, и она укусила меня за руку, испортила мне пиджак», – делится он своими воспоминаниями.

После того, как Линдгрен ушел, оставшиеся в парке дети начали бросаться камнями в полицейских, что и привело к появлению заголовков вроде «Фанаты горячей линии сражаются с полицией». Как и ожидается в структурированном обществе, мятеж привел к незамедлительным переменам. Televerket пообещала закрыть линию.

Фото: Arbetaren

«Televerket пыталась отнять у нас все веселье. Компания угрожала прекратить групповые звонки. Почему просто нельзя дать детям развлекаться? Неужели нам нужно проявить агрессию, чтобы кого-то начало волновать то, о чем мы думаем?» – высказал свое возмущение один из тинейджеров. Другие начали подписывать петицию о том, чтобы линия продолжала работать.

Но все протесты были напрасными. Вскоре после забастовки Televerket начала обсуждать с экспертами закрытие номеров. Затем компания пригласила нескольких подростков к себе, чтобы спросить, что они думают об открытии новой линии. «Мы видим потребность. Мы пытаемся понять, можно ли организовать более законные групповые звонки», – сказал директор Televerket. Они пообещали, что создадут линию в течение нескольких недель; в итоге она заработала через два месяца. Конечно, у новой линии были более строгие правила – например, ограниченное время звонков и количество участников. Она потеряла свой повстанческий дух, и тинейджеры ее не использовали. «Она была скучной», – рассказывает Карина Хилмерссон.

И все же новая линия Televerket стала очень популярной. К середине 80-х в месяц на линию поступало три миллиона звонков. Но как и в случае с любой большой социальной сетью, она принесла с собой множество проблем. Летом 1986 года сбежавший пациент психиатрической больницы воспользовался горячей линией и притворился ассистентом хирурга. Он познакомился с молодой женщиной, которая пригласила его домой. Там он пырнул ее в шею кухонным ножом. Пожилой мужчина делал порнографические снимки молодых девочек, с которыми встретился в сети. Женщина с психическим расстройством назвала свой номер телефона во время конференции, и ее изнасиловали двое мужчин. Линию использовали для продажи наркотиков, украденных вещей и распространения пиратской музыки.

Консервативные политики начали высказываться в пользу закрытия линии. В 1995 году ее запретили в Готенбурге, и Ральфу Арнестигу, главе по связям с общественностью в Televerket, позвонила женщина, чья дочь была инвалидом и завела когда-то друзей в горячей линии. После закрытия сети она покончила жизнь самоубийством. «Ее мир рухнул, когда она потеряла всех своих друзей. Ее мама сказала, что не винит в этом Televerket. Напротив, она благодарна им за попытки удержать линию такое долгое время и счастье дочери», – рассказал Арнестиг.

Олле Линдгрен рассказал, что неофициальная горячая линия тоже была спасением для угнетенных детей. «Никто не знал, кто ты. Над тобой не могли издеваться в сети, как в школе», – делится он.

Фото: popovaolga.ru

Карина Хилмерссон и Патрик Олофссон остались друзьями после закрытия линии, несмотря на то, что они живут в разных городах. Они все еще отправляются в отпуск семьями и собираются на важные праздники. С момента их знакомства прошло уже более 35 лет.

В 1987 году после происшествия в парке немецкий писатель Ганс Магнус Энценсбергер  написал эссе о тысяче школьников, собравшихся в Rålambshovsparken без определенной цели и плана:

«Никто не знал, чего они хотят и зачем они пришли. Они не хотели протестовать против чего-то. Они просто были там. Их преступление заключалось в том, что они не позвонили ни в одно из учреждений, которое было предназначено для этой цели. Если бы они обратились с просьбой организовать место для встречи, их бы не встретили пятьдесят полицейских».

Источник.

Материалы по теме:

Книги будущего уже давно с нами. Но они выглядят не так, как мы ожидали

Люди производят дроны, копируя птиц. Но птицам это не по нраву

Книги будущего уже давно с нами. Но они выглядят не так, как мы ожидали

Люди верили, что технологии вредят здоровью еще 200 лет назад