Медсестра Муаммара Каддафи рассказала о своей работе

Американский Newsweek опубликовал рассказ медсестры Муаммара Каддафи. По ее словам, в обязанности собственного медперсонала ливийского диктатора входил исключительно контроль за состоянием его здоровья. К себе в медсестры он брал лишь красивых женщин, и их называли гаремом Каддафи. Но в действительности ни одна из них не стала его любовницей. Рассказ публикуется от первого лица.

Мне был только 21 год, когда я начала работать на Муаммара Каддафи. Как и большинство других молодых женщин, которых он нанимал на работу в качестве медсестер, я родом из Украины. Я не знала ни слова по-арабски, я даже Ливию от Ливана не отличала. Но "Папик", как мы его называли, всегда был более чем щедр с нами. У меня было все, о чем я могла мечтать: меблированные апартаменты с двумя спальнями, водитель, который появлялся по моему звонку. Но моя квартира прослушивалась, за моей личной жизнью пристально следили.

Следить за здоровьем, и только

В течение первых трех месяцев мне не позволялось посещать дворец. Я думаю, что Папик боялся, что его жена, Сафия, может приревновать. Но скоро я начала ходить к нему регулярно. Работа медсестер состояла в том, чтобы следить за тем, чтобы наш работодатель оставался в превосходной форме - фактически его сердце и кровяное давление были как у человека, намного более молодого. Мы настояли на  том, чтобы он носил перчатки во время посещения Чада и Мали - это помогало обезопасить его от тропических болезней. Мы должны были проверять, совершает ли он ежедневные прогулки по территории своей резиденции, получил ли все необходимые прививки и измерил ли вовремя давление. 

Украинская пресса называла нас гаремом Каддафи. Это абсурд. Ни одна из нас, медсестер, никогда не была его любовницей. Мы прикасались к нему лишь тогда, когда мерили ему давление. Дело в том, что Папик был намного осторожнее, чем его друг, бабник Сильвио Берлускони. Каддафи брал на работу только привлекательных украинских женщин. Но ему просто нравилось быть окруженным красивыми вещами и людьми. Он выбрал меня из очереди соискательниц после того, как пожал мне руку и посмотрел мне прямо в глаза.  Позже я узнала, что все свои выводы о людях он делает после первого рукопожатия. Он - отличный психолог.

Привычки Папика

У Папика было несколько странных привычек. Он любил слушать арабскую музыку на старом кассетном плеере, и он мог переодеваться несколько раз за день. Он был настолько одержим своим внешним видом, что напоминал мне рок-звезду 1980-х. Иногда, когда его гости уже ждали его, он возвращался в свою комнату и переодевался, например, в свой любимый белый костюм. Когда мы ездили по бедным африканским странам, он бросал детям, которые бежали за нашей автоколонной, деньги и сладости из своего бронированного лимузина. Он не хотел подпускать их близко из страха подцепить от них какую-нибудь болезнь. Он никогда не спал в шатре. Это миф. Шатры он использовал только для официальных встреч.

Мы путешествовали с большим стилем. Я сопровождала Папика в Соединенные Штаты, Италию, Португалию и Венесуэлу, и всякий раз, когда он был в хорошем настроении, он спрашивал, все ли, в чем мы нуждаемся, у нас есть. Мы получали премии и ходили по магазинам. И каждый год Папик дарил всему своему обслуживающему персоналу золотые часы со своим изображением. Стоит только показать кому-нибудь в Ливии такие часы, и перед вами откроется любая дверь, любая ваша проблема будет решена.

Цепная реакция

У меня сложилось впечатление, что, по крайней мере, половине населения Ливии не нравился Папик. Местный медицинский персонал ревновал его к нам, потому что мы получали в три раза больше, чем они - больше $3 тыс. в месяц. Было очевидно, что Папик принимал все решения в своей стране. Он похож на Сталина, у него есть власть и  роскошь, и все только для него одного. Когда я увидела телерепортажи из Египта о революции, я подумала, что никто не посмеет подняться против нашего Папика. Но после Туниса и Египта возникла цепная реакция. Если бы Папик передал власть своему сыну Саифу, когда такая возможность была, то, мне кажется, сейчас все было бы в порядке. Люди бы не гибли.

Я уехала из Триполи в начале февраля, как раз вовремя. Две мои подруги остались, и теперь они не могут покинуть страну. У меня были очень личные мотивы уехать: я была на четвертом месяце беременности, и это становилось заметно. Я испугалась, что Папик не одобрит моего бойфренда из Сербии.

Папик, наверное, никогда не простит мне моего предательства. Но я понимаю, что правильно поступила, что сбежала. Все мои друзья сказали мне, что я должна подумать о своем будущем ребенке и уехать. Теперь самые близкие партнеры Папика тоже бегут от него. И он вынуждает своих детей и двух моих украинских коллег остаться и умереть рядом с ним.