«Работа с возражениями может быть одна — дать людям попробовать». Интервью с Андреем Зюзиным, «Эфко Инновации», о биотехнологиях и еде будущего

«Эфко» — один из крупнейших производителей продуктов в России. На что делаете ставку в своем развитии как лидер рынка?

Часть наших брендов стали народными. Ставку делаем на инновации.

Какие идеи кажутся вам прорывными с точки зрения развития бизнеса?

Если убрать весь хайп, давайте посмотрим на реальную ситуацию, которая нас окружает. Мы эволюционировали, но стали двигаться гораздо меньше, а калорий потребляем столько же, если не больше. Вторая проблема — мы сильно подпортили себе здоровье: 1,5 млрд людей на планете страдают от ожирения, 800 млн — от диабета второго типа. Третья проблема — 30% продуктов выбрасывается.

Сегодня мы все — потребители массового продукта, при этом у нас всех есть индивидуальные особенности, которые пока никак не принимаются во внимание. Персонализация — большой вызов, который ждет нас в ближайшие годы.

То есть вы смотрите на ситуацию с точки зрения проблемного поля и дальше ищете, где именно можете подойти со своими решениями? 

Концепции, которыми мы занимаемся, называются «открытые инновации». Мы ищем их повсюду, не только в нашем исследовательском центре, который находится в Белгородской области, но и по всему миру. За прошедшие два года объехали весь свет и посмотрели стартапы в тех областях, которые я упоминал. Для себя идентифицировали некоторое количество направлений, которыми было бы интересно заниматься — не потому что они совсем комплементарны текущему бизнесу, но совсем скоро обещают изменение рынка, в котором мы хотели бы поучаствовать.

Можете назвать наиболее интересные?

Первый вызов — альтернативные источники белка. Мы запустили под него проект «Еда будущего». Бренд мы назвали Healthy Innovatoion, а продукт — Hiburger. Они уже есть на рынке: пока в Москве, в рознице будут в следующем году.
Второй вызов — сахарозаменители. То, как мы сегодня потребляем сахар — ужасно. Сахар — наш враг. Мы потребляем сахара в 180 раз больше, чем было два века назад.

Какие стартапы, кроме внутренних, вы уже создали?

У нас есть инвестиция, в которую мы вложили средства из нашего инвестиционного фонда Fuel for Growth. Задача фонда — смотреть на проекты по горизонтам. Первый — ближний в 3—5 лет, когда инновация, которую мы собираемся финансировать, может быть в ближайшем будущем превращен в продукт и коммерциализирован. Это означает, что с продуктом начинают экспериментировать за пределами России, потому что там технологии развиваются чуть быстрее, чем у нас, и приходят сюда с некоторым запозданием.

А ряд технологий, куда относятся сладкие белки, могут находиться за горизонтом в 3—5 лет, потому что это сложная история — не по причине разработок, а по причине сертификации, решения потребительских проблем. Длинный горизонт мы также охватываем с помощью инвестиций. Они идут не только в upstream (производство продуктов питания), но еще и в downstream, где сосредоточены наибольшие инвестиции в ИТ. У нас в России это «Яндекс.Еда», Delivery Club и похожие технологии. Это те сервисы, которые больше всех знают о вас: они знают ваши предпочтения, знают вас как потребителя. И вполне может оказаться так, что самой крупной агрокомпанией может стать какой-то банк или «Яндекс».

Допустим, нас сейчас смотрят молодые люди, которые хотели бы сделать что-то в рамках развития агротеха. В каких направлениях есть возможности?

Есть много таких направлений. Первое — всё, что связано с биотехнологиями. Есть отчет, опубликованный американским агентством RethinkX, который говорит, что на горизонте 10 лет мы можем лишиться 90% молочного и мясного животноводства: корова перестанет быть экономическим субъектом. И, скорее всего, мы двинемся в сторону биореакторов. Это экстремальный взгляд на проблему, но можно посмотреть на разработки, которые создают в мире — например, клеточное мясо, производимое из стволовых клеток в биореакторах. И это не химическое производство, а биотехнологическое.

Второе — биоинформатика. Это для тех, кто следит за успехами Google с их проектом DeepMind. У них есть программа AlphaFold, которая совсем недавно вывела структуру белка с помощью искусственного интеллекта таким образом, что она оказалась лучше той, что была сделана учеными. По сути, мы на пороге революции, когда можно конструировать новые белки для создания продуктов питания.

Молодежь идет в эту кажущуюся весьма консервативной для большинства отрасль?

Мы понимаем, что успех любого проекта — люди, поэтому пытаемся их найти. У нас существует целая программа поиска людей в Сибири, в частности. И это поисковое усилие дает хорошие плоды, поскольку людям интересно смотреть на научные инновационные центры вроде нашего.

Мы не поскупились и инвестировали огромный капитал в создание инфраструктуры не только для исследований, но также для жилья и образования. И интерес молодых людей, которые сейчас являются студентами или уже выпускниками, хороший. Нам нравится, что люди заинтересованы в этой теме.

Каково положение России в сфере агротеха по сравнению с другими странами?

Мы хотели бы находиться на более передовых позициях, но некоторое время существовала диспропорция: больше уделяли внимания именно сектору сельского хозяйства в ущерб производству продуктов питания. Приведу пример, почему это было так.

Продукты для веганов и вегетарианцев существуют многие десятилетия. Но когда они нашли свою нишу, оказалось, что людей, которые хотят попробовать такую диету, много. Нужно было создать продукт, который по вкусовым качествам, характеристикам, по здоровому наполнению, востребован. Эта часть инноваций у нас отставала.

Мне кажется, мы только сейчас начинаем обращать на нее больше внимания, и компании начинают активно анализировать источники сырья, способы преобразования, изготовления новых продуктов. Понимать, что за этим стоит большая технологическая революция. Как делать клеточное мясо? Как его сертифицировать? Кто за это должен отвечать в нашей стране? Хотим мы участвовать в этой революции или не хотим? Это большие вопросы, которые должны рассматриваться и на государственном уровне.

Нам отрадно, что в проекте «Национальная технологическая инициатива» одна из дорожных карт — «Фуднет», которая утверждена экспертным советом НТИ. Надеемся, что она будет принята в Правительстве. Это как раз будет свидетельством того, что Правительство осознало важность и потребность в таких инновациях.

По прогнозу ООН, к 2050 году человечество будет производить на 50% больше еды, чем сейчас. Это может обернуться либо глобальным недостатком пищи, либо иными катаклизмами. Насколько ситуация серьезная? И насколько концерны типа вашего готовы ответить на этот вызов?

Действительно, нас будет почти 10 млрд к 2050 году. Уже сегодня 800 млн людей на планете питается меньше, чем на один доллар в день — это не очень сбалансированная диета. И нет предпосылок думать, что к 2050 году мы найдем золотой ключик в традиционном ведении сельского хозяйства: мы будем по-прежнему вырубать леса, засеивать их культурами, собирать, отдавать на корм скоту. Скота будет больше, он будет выделять больше метана. Если мы не изменим эту модель, людям придется не только голодать — неясно, в каком климате окажутся те зоны земледелия, которые уже сегодня становятся непригодными из-за засухи или наводнений.

Второе — у нас очень высокая эпидемиологическая нагрузка. Это означает, что мы опережающими темпами начнем кормить животных антибиотиками для того, чтобы они были свободны от заболеваний, хотя мы не знаем, какие заболевания появятся. Это означает, что часть этих антибиотиков окажутся у нас на столе.

Эти свидетельства заставляют людей думать, каким образом мы можем фундаментально изменить наше положение.

Здесь важно понимать две вещи. Первая — мы хотим дать очень здоровые ингредиенты нашему старшему поколению, потому что они должны соблюдать определенную диету по врачебным показаниям, и не все продукты питания им подходят.

Вторая — по данным исследований, с которыми я согласен, поколение Z находится в фазе осознанности: осознанно отказывается от убоя животных и смотрит в сторону растительных продуктов питания. У IKEA была очень интересная статистика — к 2025 году половина всех кафе будет продавать растительный рацион. Исследование, которое они проводили, показало, что 75% людей хотели бы попробовать растительную диету, но не знают, где ее взять. Это вопрос наполнения ритейла.

Насколько массовому потребителю приходятся по вкусу альтернативы привычной продукции?

Когда мы начали разрабатывать растительное мясо, то хотели, чтобы получился вкус, как у бабушкиной котлеты. Слепые тесты показали, что мы сделали хороший продукт, аналог привычным. Поэтому мы относим его к категории премиальных — он лишен недостатков традиционного мяса, и у него есть большой потенциал по вкусовым ощущениям, здоровому питанию и решения экологических проблем, с которыми люди хотят бороться.

Когда он поступит в массовую продажу?

В 2021 году наш продукт будет в рознице. В ресторанах он уже есть.

Ваше исследование показало, что россияне пока настороженно к этому относятся: 46% не готовы отказаться от традиционного мяса. Как с этим будете работать?

Работа с возражениями может быть одна — дать людям попробовать, насколько для них это подходит, и позволить принять решение, готовы ли они переключиться на этот вид диеты. Наша политика ценообразования была такая: продукт премиальный, но дороже традиционного мяса не более, чем на 10—12%.

Россияне думают, то в погоне за удешевлением продукции производители будут использовать некачественное сырье. Что вы на это скажете?

Люди, которые не пробовали продукт и не пытались проанализировать состав, говорят, что соя — странная культура, хотя у нее идеальный аминокислотный профиль. Соя — хороший ингредиент и содержит нужное количество аминокислот и веществ, чтобы рацион человека был сбалансированным. Это реально полезный продукт.

Это недешевое сырье, потому что очень качественное. Например, мы используем его наряду с другими ингредиентами (горох, рис), чтобы дать сбалансированную структуру, вкус и всё остальное. И мы в этом смысле не одиноки. Многие компании делают так, включая Impossible Foods, Beyond Meat. И это доказательный формат — компании с высокой капитализацией нашли своих потребителей в больших сетях и активно развиваются за рубежом.

Планируете выходить на зарубежный рынок?

Хотелось бы. Считаем, если наш продукт докажет свою состоятельность здесь, у нас будут возможности, наши интересы и интересы партнеров совпадут, то хотели бы поставлять его как экспортный продукт, либо открывать производство в других странах.

Какой будет еда будущего?

Думаю, что мы находимся на пороге технологической революции. Это будет продукт, при производстве которого тратится в миллионы раз меньше воды, земли и других ресурсов и метан не выделяется в атмосферу. Этот продукт будет иметь прекрасный аминокислотный состав — и я сейчас сказал про белок из насекомых. Вы даже не заметите, что едите его.

Второе — вы будете потреблять, скорее всего, не растительные напитки, а обычное молоко, и не будете замечать, что оно сделано биотехнологическим способом без аллергенов. Это следующий этап, который мы будем наблюдать: растительные и биотехнологические аналоги всех продуктов, которые есть.

Некоторые высказывания приведены не дословно в целях благозвучия и сохранения контекста.