В прошлом году в рубрике «Карьеристы» вышли две истории программистов о работе в компании «Сбербанк-Технологии» — IT-«дочке» Сбербанка России. Недавно Rusbase пообщался с главным инженером «СберТеха» Алексеем Левановым, который занимается разработкой мобильного приложения «Сбербанк Онлайн» под iOS. Он рассказал об условиях труда и найма, Agile, преподавании в Бауманке и проекте мечты, а также об участии в программе студенческого обмена Стэнфордского российско-американского форума SURF.
С чего все началось
В 2011 году, когда я еще учился на факультете Информатики и систем управления МГТУ им. Баумана, мне на глаза попалась статья на «Хабре», посвященная мобильной разработке. Тогда все только зарождалось как явление — это сейчас AppStore забит под завязку и уже несколько лет происходит насыщение. А в то время можно было что угодно сделать и выложить в магазин приложений — люди скачивали, потому что он был пуст.
Алексей Леванов в офисе. Фото: здесь и далее — из личного архива героя
Где-то на третьем курсе мы с моим другом Дмитрием в складчину купили первый MacBook — белый, толстый, работавший только от зарядки — и тут же нашли первый фриланс. И так и понеслось. Первым местом работы стала маленькая студия, которая прогорела где-то через полгода после того, как я туда устроился — стараюсь не связывать эти события. Потом пошли компании, занимающиеся околобанковским ПО, и, наконец, «СберТех».
Как устроился на работу
Первым в «СберТех» пришел мой друг — получил приглашение и начал работать, — а я сосредоточился на учебе и сессии. Когда же стал искать вакансии, в «СберТехе» их уже не было, и я пошел в другое место. Но Дмитрий пообещал держать меня в курсе, и, когда появилось новое место, порекомендовал меня — так я попал на собеседование. Это был 2014 год.
В Афинах
Первым этапом стало общение с техническим специалистом. Мы поговорили собственно о языке, на котором ведется разработка, о проектах, которые я тогда делал и выкладывал в AppStore, об учебе — в тот момент я еще учился в магистратуре и ходил в университет. Технические вопросы тоже были, но не по computer science, а на понимание подходов к разработке ПО, логику, алгоритмы и структуры данных. Код моих проектов тоже смотрели.
Внутри одного из офисов Сбербанка
На втором этапе я в тот же день общался с начальником. Он проверял мои soft skills, давал задачи на логику, спрашивал, смогу ли я совмещать учебу с работой. Конечно, я сказал, что смогу, хотя впоследствии это оказалось не так просто.
Через неделю я получил офер и пришел на должность старшего аналитика.
«Я один тут щас все сделаю!»
К моменту выхода на работу у меня как специалиста была страшно завышена самооценка, я думал, что я бог разработки. У меня уже было несколько приложений, которые выстрелили в AppStore, я пребывал в эйфории и считал, что этого вполне достаточно, зачем еще какие-то люди — я один тут щас все сделаю.
В городке Кульера в Валенсии, Испания
А потом я познакомился с ребятами, которые тогда писали «Сбербанк Онлайн», развивали его с нуля, стал работать с этой небольшой командой — и сразу понял, что знал я тогда совсем мало и что мне повезло теперь работать с опытными разработчиками. Вообще для меня это был тяжелый этап, потому что надо было еще ходить на пары, писать диплом, отрабатывать свое время в выходные.
За четыре года я поменял несколько должностей, поработал над каждым разделом мобильного приложения. Сейчас я с командой занимаюсь персональным финансовым менеджером (ПФМ). Команда, люди, близкие по духу, особая культура — это главные плюсы, мне здесь очень комфортно.
С коллегами
Я не могу сказать, что все везде прекрасно — знаю, что может быть хуже, — но конкретно мне повезло. Я стараюсь работать на отдачу, и здесь мне в основном идут навстречу.
Переезды и рабочее место
В самом начале «СберТех» находился не в этом прекрасном офисе (в БЦ Poklonka Place на Кутузовском проспекте. — Прим. ред.) и даже не в главном здании на улице Вавилова, а у станции метро Менделеевская, на 5-м этаже отделения Сбербанка. Условия там были хуже, но я, студент и молодой специалист, был просто счастлив. Потом мы переехали в офис на Вавилова, и там уже было круто.
Офис на улице Вавилова
В новый офис — своего рода передовой дом Agile — мы с командой переехали первой волной в сентябре 2016 года. Тогда был готов только один этаж — 15-й, на котором я и работаю. Здесь было открытое пространство с пуфиками, игровыми консолями, вот это все.
Новый офис на Кутузовском
Первое время мы постоянно путались, встречи были в разных переговорках, секторах (офисы делятся на А, В, С и D), на разных этажах. Не могу сказать, что я до конца освоился — если спущусь на какой-нибудь 6-й этаж, скорее всего, заблужусь. Самый большой минус для меня — огромные очереди в столовой и в лифт.
С коллегой в новом офисе
Команды периодически переезжают с места на место: их объединяют с другими, меняют направление работы, а нужно быть ближе к тем, кто работал в этой же области раньше. Например, мы сначала занимались функционалом накопления средств, сейчас бюджетированием, что будет дальше — пока неясно. Получается, только ты облюбовал какой-то угол с обалденным видом на Москву, как через полгода приходится передислоцироваться.
Вид из нового офиса на Москва-Сити
Но в целом мне нравится, что я не привязан к месту. Если что-то не нравится на новом месте — я просто могу взять ноутбук, перейти куда-нибудь и лечь на пуфик.
На моем прошлом месте работы мы сидели восьмером в кабинете. Ты заходил, закрывал дверку и садился за стол. Пуфик, уйти куда-то? — да упаси Боже! Сейчас же это становится нормой для IT-компаний. И я не представляю, чтобы я сейчас ушел в какое-то место, где ты сидишь восемь часов за столом, постоянно заполняешь какие-то отчеты. Для идеальной работы массажисток и опахал мне не надо, но нужны комфортные условия, самореализация и интересные задачи.
Об Agile и самоконтроле
У нас нет жесткого контроля, системы отчетности разные, в зависимости от того, в Agile вы или нет. Здесь можно и нужно проявлять личную инициативу, в отличие от какой-нибудь маленькой компании: когда в команде, условно, три разработчика, их просто заставят расти, потому что нужно развивать продукт. Здесь же, если желания и инициативности нет, не факт, что вы будете развиваться — просто будете исполнять, что вам поручают.
До перехода в Agile разработчики были какой-то отдельной сущностью, мы работали под руководством project-менеджера, отвечавшего за контакты с бизнес-заказчиками, и нам как раз ставили задачи, а мы их выполняли, при этом тайм-трекинг был строгий.
Сейчас же разработчиков стало больше, мы стали узкоспециализированными — за каждую фичу, раздел приложения отвечает отдельная команда. И каждая команда самодостаточна, в ней есть разные специалисты: по мобильной разработке, по back-системам, дизайнеры, аналитики, тестировщики. При этом все команды сидят рядом, общение строится вживую. У нас есть свое сообщество разработчиков, своя система наставничества, а если у человека сложности, он пишет не какому-то специалисту, а в общий чат.
Мы используем scrum, работаем итерациями и спринтами, в числе инструментов планирования и управления работой — Jira и Confluence. Мы проводим стендапы, на которых рассказываем, как продвигается выполнение запланированных задач, есть ли какие-то сложности. Сотрудники из других городов тоже участвуют, подключаются по Skype, Google Hangouts, периодически приезжают к нам, мы тоже ездим к ним в командировки.
Изначально я смотрел на это, как на какую-то систему отчетности, и внутренне бунтовал. Сейчас же понимаю, что это точки соприкосновения команд.
Например, бывают сложности с позиции разработчика: я пилю компонент и осознаю, что, если буду делать так, как это нарисовал дизайнер, это будет не юзабельно, сложнее и дольше — и могу предложить какой-то другой вариант. Это своеобразная синергия, способ «синхронуться» и увеличить продуктивность.
Еще у нас есть демо (демонстрация результатов спринта — Прим. ред.): каждые две неделе мы выступаем в «СберТехе» перед внутренней аудиторией, презентуем то, что сделали, как справились с планом. Это дает тебе опыт публичных выступлений, возможность научиться говорить с аудиторией. Но многие разработчики демо не любят и предпочитают не выступать — никто заставлять не будет.
Самоконтроль подразумевается. Обычно айтишники, конечно, раздолбаи, но при переходе в Agile такой проблемы не было.
Самоконтроль и самодисциплина вырабатываются со временем, все постепенно улучшается. Но вообще при переходе в Agile нормально, что не всегда сходится то, что вы изначально планируете. Вы что-то не успели, потом встретились на ретро (ретроспектива спринта, встреча с целью обсуждения результатов работы над продуктом. — Прим. ред.) и обсуждаете: «Ребят, какого фига? Почему, что нам мешало?». На ретро команды могут не то что ссориться, но высказывать взаимные претензии друг к другу, извлекать уроки, чтобы в следующий раз уже заранее что-то выяснить.
С коллегами
В iOS-среде и конкретно в нашей команде перманентно отстающих людей нет. Несколько спринтов может не сойтись, но вас не вызовут на ковер и не начнут отчитывать. Пока у нас какая-то размазанная коллективная ответственность, а за то, как выполнен продукт, отвечает product owner (владелец продукта) — человек, определяющий также видение и развитие команды (не путать с project manager). Если команда не справляется, вопросы уже к нему. Мне как разработчику вопрос может задать тимлид: «Леха, я тут посмотрел твой код — что за дела?».
Напряженные моменты бывают перед релизом, случается перерабатывать. Сейчас релизы выпускаются чаще, напряжение слегка падает, ты думаешь «не успели в один релиз, пойдем в другой через месяц, не страшно». Когда релизы реже, к ним готовится больше функционала, и уровень напряжения, соответственно, выше.
О преподавании и выращивании кадров
Я и сейчас периодически сбегаю из «СберТеха» в свою альма-матер — теперь уже преподавать: два дня в неделю читаю курс «Разработка мобильных приложений» на кафедре ИУ3 (Информационные системы и телекоммуникации. — Прим. ред.) для студентов второго высшего.
Преподавание мне очень нравится — я только из-за этого остался в аспирантуре. Здорово, что приходят люди, которые ничего не умеют, а потом у них тоже начинают гореть глаза, они что-то делают, стараются — от этого идет серьезная эмоциональная отдача.
На лекции в университете им. Баумана
Хотя может попасться группа, где студенты открыто говорят, что, мол, пришли, потому что слышали, что я не валю и нормально ставлю зачеты, или потому что у моего курса было самое нормальное название.
Когда я сам учился в Бауманке, у нас были замечательные преподаватели, но то, что они читали, было устаревшим, сильно оторванным от реальности. Фактически знания нужно было получать самостоятельно.
Сейчас есть прослойка молодых преподавателей, которые что-то читают года два, но не задерживаются, потому что нет перспектив и хороших зарплат. А те преподаватели, которые остались, закостенели: им удобно, они читают то, что наработано, но совершенно устарело. Поэтому ни о каких мобильных разработчиках внутри вуза говорить нельзя. Те, что есть, появляются, можно сказать, сами, и их очень быстро хантят. Лучший вариант — растить специалистов внутри своей компании.
В «СберТехе» мы запустили школу мобильной разработки, и у нас уже было два выпуска. Отбор жесткий: сначала ребята проходили онлайн-собеседование, потом очное интервью — со мной, другими преподавателями. Проверяли знания computer science, алгоритмов и структур данных. Только после успешного прохождения двух этапов человек попадал в школу. Занятия шли несколько месяцев, три раза в неделю по три часа. В конце обучения у студентов было еще одно собеседование — выходное. Его прошла примерно половина тех, кто отучился.
Собеседование: как устроиться в «СберТех»
Если кто-то пришел и поначалу сильно косячит, но у него горят глаза и он нацелен на развитие, — это нормально, мы смотрим на динамику и потенциал: вот он косячит много, теперь чуть меньше, и мы аппроксимируем и рассчитываем, что через какое-то время он совсем перестанет косячить. Вообще, высококвалифицированных специалистов не хватает, у многих нет даже базовых знаний в computer science.
Бывает, кто-то учился на экономическом, а потом подумал, что программирование — это круто, да и Mac есть, и стал сам делать какое-то приложение, опираясь на самоучители.
Но хороших специалистов мы стараемся не упустить; если человек суперкрут, мы за него уцепимся и найдем для него позицию, даже если ее вроде бы нет. В нашем офисе много выпускников Вышки, МИФИ, МГУ, а Бауманки мало.
С президентом Сбербанка Германом Грефом (второй справа) в Стэнфорде
Само собеседование состоит из двух этапов. Сначала идет онлайн-тест — и уже его по результатам мы или зовем человека на очную встречу, или прощаемся с ним. Собеседуют все по-разному. Если я вижу, что человек чего-то не знает, я не стараюсь его завалить, но и не тяну специально, сохраняю беспристрастность. Отсеиваю я где-то 35-40% соискателей.
Списка вопросов как такового у меня нет — лишь темы, которые хочется обсудить. Как правило, соискатель сам подталкивает к началу беседы, рассказывая про свой опыт и стек технологий. И так, слово за слово, мы говорим об алгоритмах и структурах данных, работе с памятью, многопоточности. В конце интервью я часто даю соискателям задачки на логическое мышление: так можно увидеть, как человек справляется с незнакомыми заданиями в стрессовой ситуации.
Помимо оценки технических знаний, я составляю общее впечатление о человеке: о его манере говорить, о том, командный ли он игрок, и о всех тех вещах, которые не менее важны, чем технические навыки. Если все хорошо, через 2-3 недели соискатель получает предложение о работе.
Зарплаты и бонусы
Меня три раза повышали, и я сам это инициировал: каждый раз приходил и говорил, что хочу и готов брать на себя больше обязанностей, больше ответственности и, соответственно, хочу повышения.
Зарплаты средние по рынку — диапазон можно загуглить, — хотя изначально были все-таки выше. При этом повышение по должности не связано с зарплатой: это повышение по внутренним грейдам. А денежное повышение может происходить чаще, без изменений грейда.
Раньше раз в три месяца у нас были бонусы, равные зарплате (на грейдах пониже они составляли какой-то процент от зарплаты, например, 40%) — сейчас же бонусы включены в зарплату. Но есть годовые, которые зависят от ряда факторов: твоей результативности, результативности команды, результативности банка вообще. Все это выписано в какую-то сложную формулу а-ля пенсионную, я даже не вдавался в подробности.
В Стэнфордском университете
Беспроцентных кредитов и ссуд у сотрудников нет — есть пониженная ставка по потребительскому кредиту. Хотя я не брал ни кредиты, ни ипотеку. Есть бонусы на обслуживание карт, оплачивается мобильная связь, больничный оплачивается стандартно. В пределах установленного бюджета мы можем выбирать для себя различные тренинги, курсы, семинары, заявки формируем в начале года.
У нас есть классный спортзал, раз-два в год проводят выездные корпоративные мероприятия. Также Сбербанк совместно с благотворительным фондом «Обнаженные сердца» проводит «Зеленый марафон». Я сам бегаю, но не попал на него, так как регистрация совпала с моей поездкой в Штаты.
Недалеко от Белого дома в Вашингтоне
Иногда тебя могут попросить выйти на работу в выходной, когда нужно срочно закрыть какую-то задачу — за двойной оклад за день. Но тебя не принуждают, ты можешь отказаться: «Нет, не могу, сплавляюсь по реке» — это нормально, карму твою не заденет. Преподавание в нашей школе тоже оплачивается дополнительно, хотя я изначально туда шел, думая, что это просто такая «инициативная» штука, и готов был работать просто потому, что ловлю от этого кайф.
Что нужно знать тем, кто хочет работать в «СберТехе»
- Нужно быть готовым к тому, что требования могут быстро меняться. Не везде в разработке так, не все перешли на гибкую методологию. Многие разработчики старой закалки, кому сейчас 30–40 лет, начинали работать по классической «водопадной» системе — waterfall model, — которая подразумевала, что процесс статичен. Но у нас все иначе: получили новую обратную связь по какому-то функционалу, надо перепиливать, переделывать все — и надо уметь спокойно к этому относиться.
- Для новичков мы сами проводим тренинги, например, объясняем, как писать юнит- и UI-тесты. Есть также страницы с важными ссылками типа «Первый день разработчика/дизайнера/аналитика/…». Хотя это ведет к тому, что у тех же стажеров меньше самостоятельности, они расслабляются и во всем полагаются на тех, у кого больше опыта: «А здесь мне как сделать? А вот здесь?». Впрочем, код за них, конечно, никто писать не будет.
- У нас, как и везде, есть pull request — система контроля и проверки кода. То, что ты пишешь, ревьюится (просматривается и проверяется тем, кто это не писал. — Прим. ред.). Чтобы твой код попал в релиз, ветку, он должен удовлетворять определенным требованиям: быть правильно написан, покрыт тестами, соответствовать гайдам Сбербанка. Все это описано в документах и структурировано.
- Разработчик может расти-расти-расти, а потом у него исчезают задачи, которые его вдохновляют, — и пропадают силы и желание за что-то хвататься. Но специально подталкивать никто не будет. У тебя есть все условия, возможности — подталкивайся сам. Это известный факт, так всегда: сначала у тебя бурный рост, а потом плато, и преодолеть его нужно самому.
Плюсы и минусы профессии
Должность главного инженера не привязана к среде разработки, конкретному языку или чему-либо — главным инженером может быть аналитик, бэкенд-разработчик, Android-разработчик и т. д. Данная позиция подразумевает, что у тебя крепкие базовые знания в computer science, знания по твоей специализации и определенный уровень soft skills: я знаю прекрасных разработчиков, которые замечательно пишут код, но они настолько нелюдимы, что вести с ними диалог довольно сложно, даже если вы в приятельских отношениях.
Мне нравится то, чем я занимаюсь, поэтому для меня главный плюс — это возможность делать то, что мне в кайф. Часто считается, что технические специальности — это просто сидеть и что-то там шлепать по клавиатуре, но я это рассматриваю как творчество. И мне хочется верить, что мы влияем на процесс, есть синергия, ощущение сопричастности.
Второй плюс профессии — возможности профессионального роста и развития. Но с этим же связан и большой минус: ты обязан учиться всю жизнь. Постоянно появляются новые подходы, языки, среды разработки, и, если ты в какой-то момент остановился и почиваешь на лаврах, очень скоро новички тебя обгонят. Поэтому, чтобы оставаться на месте, тебе надо все время бежать, а если хочешь расти, надо бежать еще быстрее. Это выматывающая профессия.
SURF и исследование влияния блокчейна
О программе студенческого обмена Stanford U.S.-Russia Forum (SURF) я узнал из нашей внутренней рассылки. На работе был серьезный отбор: три этапа, в том числе общение по видеосвязи и написание эссе на социально-политические темы. Из всех участников, кто подал заявки, прошли только 5%.
Когда я рассказываю о поездке в Стэнфорд как о рабочей командировке, многие не верят, тем более что я выкладывал радостные фотки из Сан-Франциско, Вашингтона, с побережья Атлантики и т. д. Но это была серьезная работа, которая сильно выматывала, и приехал я оттуда гораздо более убитый, чем уехал.
В Сан-Франциско
Я был единственным техническим специалистом, который в этом году участвовал в SURF — это все же для гуманитариев. Под нас, можно сказать, сделали специальную финтех-команду. Для меня стало шоком, как пишут исследования гуманитарные специалисты в США, моя команда — и как это делают технические специалисты в России. У нас обычно четко структурированные правила, есть цель и задачи исследования, гипотеза, эксперимент и др. А в исследовании, которое мы делали в рамках работы в команде, изначально ничего этого не было.
Алексей Леванов (четвертый слева) и Герман Греф (третий справа) в Стэнфорде
Мы занимались исследованием блокчейна как технологии, стартовали в октябре, но мне не нравилась тема, которую мы выбрали. Тогда все путали — да и сейчас путают — блокчейн с криптовалютой, и когда ты произносил «блокчейн», все вокруг говорили «да-да, биткоин растет». Шла биткоиновая лихорадка, но я не хотел, чтобы наше исследование было связано с этим хайпом.
В итоге мы пришли к теме воздействия блокчейна как децентрализованной технологии на общество в целом, людей, компании, фондовые рынки.
Со Сьюзен Эйзенхауэр, внучкой президента Дуайта Эйзенхауэра и CEO Eisenhower Group
Мы встречались и общались с экспертами отрасли, специалистами, политиками. Огромный плюс SURF-тусовки — у вас появляется доступ к людям, с которыми бы вы иначе фиг увиделись, так как это отдельный закрытый мир. Первая конференция прошла в Москве, мы все ходили в МИД, Думу, разные технологические компании, например, в Boeing. Потом была Тюмень, где строился технопарк, там тоже были технические специалисты, представители власти.
Участники SURF в Тюмени
Наша гипотеза была очень смелой: мы задавались вопросом, а нужны ли будут вообще города и страны, что произойдет с этими понятиями? Ведь, помимо удобств, они несут определенные минусы. Если эти же удобства можно будет получить другим путем — при помощи децентрализованных технологий, — будут ли люди готовы терпеть минусы?
Мне как техническому специалисту не нравилось, что наша гипотеза ничем не подкреплена — мы с кем-то поговорили, как-то интерпретировали, — это не научная статья, а научная фантастика, какой-то Клиффорд Саймак. Так что мы в результате сделали компьютерную симуляционную модель, смоделировали микросоциум с рядом определяющих параметров, где можно было интерпретировать человека в обществе, компанию на фондовом рынке, страну в мире. При этом у каждого агента системы были правила поведения. Компании, как и биологические существа, стремятся к выживанию, питанию и размножению: развиваются, расширяются, создают дочерние предприятия. Запуск симуляции позволил нам получить выводы, которые коррелировали с нашей гипотезой.
SURF в Стэнфордском университете
В Стэнфорде мы выступали перед организаторами, коллегами, студентами и приглашенными людьми, нам задавали вопросы, хвалили и аплодировали. Это был обалденный опыт. Самое крутое — взаимодействие с людьми с другого конца земного шара, поиск точек соприкосновения. Все это открыло для меня новые возможности, дало новые знания, знакомства, контакты, дружбу и опыт на всю жизнь.
Проект мечты
Мечта — это всегда что-то недостижимое. Но я вижу для себя крутые проекты, которые в идеале должны совмещать три пункта:
- мне это очень интересно и я этим горю, то есть занимаюсь не потому, что мне нужно, а потому что в кайф,
- меня не сильно ограничивают, не трогают и не мешают делать это, то есть у меня есть свобода действий,
- я получаю отдачу, позитивный фидбек, те же отзывы — чтобы понимать, что это не в пустоту уходит, этой вещью будут пользоваться.
Сейчас у нас есть ряд больших фичей, я доволен командой, получаю фидбек, но уже два года этим занимаюсь и подустал, хотел бы заняться другими вещами. Идеальных проектов может быть несколько. Например, я всерьез думаю о том, чтобы прокачаться и попробовать пойти в нашу блокчейн-лабораторию — почему нет?
А еще мне интересны разработки, связанные с распознаванием речи. В прошлом году я даже с командой участвовал в конкурсе, на котором мы представили голосового помощника для Agile. Его идея была в том, чтобы избавить команду от работы с документами и бумагами, чтобы мы просто могли сесть, обсудить какие-то задачи, и они автоматически заводились во всех наших системах, мы бы получали минутки (отчеты по результатам встреч — Прим. ред.) — и все это на основе распознавания речи, ее интерпретации. Недавно Google такую же штуку представил.
Об отдыхе и путешествиях
Я здесь много вкалываю, но в течение рабочей недели происходит самопереключение: вот ты сейчас работал, а в 17 часов убегаешь читать лекцию, потом встреча с научным руководителем, а в другой день ты уходишь презентовать результаты исследования — за счет того, что ты не сидишь зашоренный над какой-то задачей, тебе проще, ты не устаешь физически и морально.
Пирс-39 в Сан-Франциско
Два раза в неделю я читаю курс в университете, а там домашние задания, лабораторки, студенты-дипломники, много всего. Но я не считаю это альтернативной нагрузкой. Как, например, бег — это же тоже нагрузка, но еще и хобби. Главное — твое отношение.
В Санкт-Петербурге
Времени на полноценный отдых почти нет. Только выходные бывают свободные, надо провести время с девушкой, семьей. Моя девушка — тестировщик в одной IT-компании, трудоголик почище меня. Но мы можем успевать на ночные сеансы в кино, тем более в период работы летних кинотеатров, катаемся на великах, роликах, гуляем по Москве.
В Лиссабоне
Если выпадает отпуск, стараюсь отключаться от работы. Я очень люблю путешествовать. Для меня это не только способ перезагрузиться, но и возможность лучше понять себя через контекст других культур и самых разных людей. Список мест, которые хотелось бы посетить, огромен, хочу в том числе в Армению, Англию, Японию. Путешествую я обычно с девушкой, семьей или друзьями. Для меня сейчас идеальное время узнавать мир, пока у меня еще нет детей и серьезных обязательств, можно позволить себе в любой момент сорваться с места.
В числе стран, которые впечатлили меня больше всего, — США: я был там дважды, и это были во многом диаметрально противоположные поездки. Первый раз я мыл полы в McDonald’s и тягал грузовые поддоны в Walmart, а второй — ходил на дипломатические приемы и встречи в технологические компании. Контрастной была также поездка в Китай: ультрасовременный Гонконг и провинциальная материковая часть, где были долгие переезды в старых поездах, а местные ни слова не знают по-английски.
Материалы по теме:
«Искать разработчика — все равно что искать жену»: как техлиды нанимают сотрудников в команду
Хотите стать разработчиком? Вот на что следует обратить внимание
Как внедрять agile в больших проектах: опыт Технопарка «Сколково»
«Упоротость» создавать проблемы и бизнес «по понятиям»: что мешает русским вырастить «единорога» в США
60 проблем, которые может решить блокчейн
Нашли опечатку? Выделите текст и нажмите Ctrl + Enter
Материалы по теме
- 1 Нужно ли компании внедрять Scrum?
- 2 Зачем компании скрам-мастер и где его найти
- 3 Все, что вы хотели знать про Agile: принципы, методология, инструменты и отличие от Scrum
- 4 «Копипаст не работает»: как попытаться внедрить scrum — и пойти своим путем
- 5 А вы сможете стать скрам-мастером? Советы для новичков в профессии